Иван подошел к скамье с Батей, встал позади Василисы, нахмурился.
– Плохо, – сказал Иван и повернулся к гостям.
Хоть и не сын он был Трофим Трофимычу, но что-то узнаваемое было в этом "плохо".
– Кстати, – спросил Иван, посветлев лицом, – чья это машина в низинке. По самые фары уже провалилась.
– Как по самые фары? Пойду, взгляну, – Петька -Длинный поднялся из-за стола, кинув голодный взгляд на хлеб, сало и на графинчик, и вышел за снова пронзительно заскрипевшую дверь.
Доктор подошел к Ивану.
– Не хочу пугать, но и обнадеживать тоже не в моих правилах. Последствия могут быть самые печальные. Там, – доктор кивнул на телевизор с замершим с открытым ртом диктором, – очень высокое напряжение.
Доктор в нескольких словах сообщил Ивану все, что произошло до его прихода. Они вдвоем подсели к столу, плеснули из графинчика.
– За здоровье!
– За здоровье!
Оба выпили и посмотрели на лавку с Батей, на неподвижную спину Василисы.
Старичок Прохор пересел со своей лавки на стул за столом, к ним поближе. Стал терпеливо ждать следующего тоста.
Бесшумно раскрылась дверь и из темноты вошла Марья Моревна. В руках, как ребенка, несла бережно завернутую в мокрое полотенце щуку.
– Помогите, что ли! Василиса, подвинься!
Марья Моревна поднесла щуку к самому уху Бати. Щука раскрыла зубастую пасть, прошептала что-то. Потом подняла голову, обратилась к Марье Моревне.
– Ну, все, что могла, сказала. Теперича, если не встанет, точно помрет. Неси обратно!
– Ерунда все это, заговоры, волшебство из сказок, – сказал доктор, протягивая руку к графинчику.
– Ну, еще раз за здоровье!
– Ох! – раздалось в горнице и все разом повернули головы к лавке с Батей.
Батя сидел на лавке, ерошил скомканные волосы и с неудовольствием посматривал по сторонам. Василиса сидела перед ним на пятой, то есть мягкой точке, упершись руками в пол позади себя.
– Это я-то не встану? Я не поднимусь!
Батя встал, отбросил тулуп в сторону и твердо шагнул к столу. Сел на стул с высокой спинкой.
– Что я, ирод какой-то. Дочка сына носит, а я лежать-помирать! Нет уж, дождусь внука!
– Правда! Трофим Трофимыч, – так щука сказала? – Иван подпрыгнул на стуле.
– Ну, это не новость, – проговорил доктор, – я Василисе Трофимовне об этом еще две недели назад сказал.
– А ты молчала, – Иван укоризненно посмотрел на Василису.
Василиса зарделась и присела поближе к Бате.
– А что щука еще сказала? В первый раз, передала через Марью Моревну.
– Да что сказала? Лежи, сказала, пока дождь не начнется. А то от этого Петьки-длинного не откупишься. А где я молоко голубое по циркуляру возьму, не с неба же? А так он до утра проторчит, в контору опоздает. Прошлогоднее разрешение не вычеркнет. Так и будем жить. До нового циркуляра.
– А если он по сети передаст? – спросил Иван, пережевывая сало вместе с корочкой.
– Не