Солнце склонилось и висело ярко-оранжевым кругом в ореоле темного мангового цвета, заполняя небо от Амарилло до Одессы[5] и отбрасывая длинные тени от ржавых буровых вышек.
– Я кое-что не понимаю.
– Что именно?
Парнишка выстругивал деревяшку перочинным ножом с желтой ручкой и двумя лезвиями. Ему исполнилось одиннадцать лет, и сапоги уже были маловаты для него. Река безмолвно протекала мимо. Стружки летели ему на колени. На реке было немного людей. Река Бразос входит в Техас на северо-западе, у края Великих равнин, а потом длинными меандрами петляет около восьмисот миль до Мексиканского залива. От нас это приблизительно шестьсот миль.
Мальчик сделал круговое движение лезвием ножа, как будто нож стал продолжением его руки.
– Почему ты хочешь посолить что-то сладкое?
Я покачал головой и взъерошил ему волосы.
– Я уеду утром, когда ты проснешься. Дампс приготовит завтрак и отвезет тебя в школу.
Он кивнул, не поднимая головы. Удочка рядом с ним была прислонена к кузову грузового автомобиля; леска тянулась к красно-белому поплавку, прыгавшему посреди реки, а кусочек сосиски лежал на дне. Рыбе еще предстояло найти его.
– Я буду дома завтра вечером.
Он пожал плечами, ковыряя ножом деревяшку.
– Можно с тобой?
Я покачал головой, и он поднял глаза.
– Но я уже достаточно взрослый.
В этом утверждении заключалось все мировое бремя.
– Да, но мне нужно провести с ней какое-то время.
– Ты всегда так говоришь.
– Это так, но это правда.
– Когда я смогу увидеть ее?
– Не знаю, сын.
– Она почти не звонит.
– Я знаю.
Мальчишка прищурился.
– Хочешь взять цветы для нее?
Пастбище за рекой было усеяно первыми люпинами. Lupinus texensis. Цветок штата Техас. Через месяц Бог сделает поля голубыми, а небо красным.
– Думаешь, нужно?
Он кивнул.
– Ладно, соберу.
– Возьмешь немного для меня?
– Ага.
Я вытянул леску и подождал, пока он не насадил на крючок червя. Сын забросил крючок выше по течению и прислонил удочку к кузову, а потом вернулся к своей деревяшке.
– Папа?
– Да.
– Сколько ей еще осталось?
Я положил руку ему на плечо, и он отвел взгляд.
– Ты сам должен знать, – тихо ответил я.
Он подошел к календарю, висевшему на холодильнике. Каждое утро он ставил очередной крестик, а потом говорил, сколько дней еще осталось.
– Тридцать пять. – Он посмотрел на меня. – Она вернется домой, когда все закончится?
Я привлек его к себе, обхватив за плечо.
– Не знаю, сын.
Солнце закатилось, оранжевое перетекло в алое.
Я обнял его. Я никогда не лгал своему сыну.
– Не знаю, – он еще глубже вонзил лезвие в деревянную палочку, – я не знаю.
Глава 2
Трасса I-10 идет на запад. Луизиана в моем заднем зеркале, Техас за капотом. Снова пошел дождь,