Он не двинулся при её появлении. Смотрел в одну точку. Точка эта находилась, где-то за спиной Марго. «Что там?» – мелькнуло и тут же ушло. Лицо ожгло пламя, будто оно оказалась у открытой печи. Бросило в жар. Марго расстегнула шубу, скинув её на пол, пошла на взгляд Серафима.
Возле стола обратила внимание на две кофейные чашки. На край одной из них старик положил указательный палец и стал описывать круг. Как по мановению, Марго повторила, тоже самое с другой чашкой. Их пальцы кружили по фарфоровым краям всё быстрее и быстрее. Зрачки Марго расширились – палец уже внутри кружки и вертит её по столу.
А в это время Серафим вскинул руку с вертящейся на пальце, как гигантский «напёрсток», чашкой. Марго подняла свою. Она ощущала вихри, которые раскрутила и, как жонглёр, вертела на пальце свой «напёрсток». Страх охватил от вертящейся силы, от невозможности остановиться, противостоять. Марго боялась, что кружка сорвётся. Слетит.
Услышав лязг разбившегося стекла, вскрикнула и схватилась за голову.
Серафим расхохотался, показав полный рот белых зубов. Марго с вытаращенными глазами смотрела на него.
– Есть фокус один, – сказал он серьёзно, перестав смеяться. – Смысл его в том, чтобы поймать взгляд человека. – Серафим взял внучку за плечи. – Не всегда и не у каждого человека можно поймать взгляд. Но уж если поймал – твой человек, что хочешь с ним – то и делай… И главное – колесо должно вертеться. Если раскрутила – верти до конца… – Он погладил Марго по голове. – Ничего, ещё научишься.
– Духи у тебя новые, что ли? Совсем не те. – Принюхался он.
– Новые. Не нравятся? – смутилась Марго, заглядывая ему в глаза.
– Ох… однако какие у тебя чернющие глаза. Прям проколола. Ну, это ничего… хорошо. – Серафим снова взял внучку за плечи, внимательно разглядывая – Какая у тебя красота… хищная. А духи, ничего, приятные. Ты только здесь особо не душись. Запахи они имеют такое свойство, как отвлекать. Садись, я за самоваром схожу.
Марго огляделась, в зале всё также – кругом чистота, только намного теплее и уютней, чем тогда, в сентябре.
В печи потрескивают дрова. Горит керосиновая лампа. Окна не завешаны, и сквозь тюль пробивается фиолетовый вечер. На столе такой же маковый пирог, как в прошлый раз. «Наверное, Акулина испекла, а кто же ещё?» – улыбнулась Марго. Приятно было осознавать, что Серафим ждал, готовился.
Потянулись длинные дни. Марго скучала от однообразия и отсутствия людей и развлечений. Серафим словно выжидал, выдерживал её что ли. Марго терпела, не задавая лишних вопросов. «Но зачем? Может я, что сделала не так? Целый месяц в этом склепе. Нет, я не вынесу», – взвыла она на третий день. Решив развеяться, собралась прогуляться по известному с осени маршруту.
Когда вышла за ворота, удивилась расчищенному под лопату снегу.
«С ним точно не соскучишься…» – Подумала о Серафиме.
Городок спал засыпанный снегом. Марго прогуливалась, оглядываясь вокруг и удивляясь –