Кряж, на котором построено возглавляемое Шри Бриктусом святилище, благоухало цветками миндальных деревьев. Воины Храма без звука пропустили своего командира и тренера. Спрятав машину под брезент, друзья повели связанных девиц в Грот Орхидеи. Перед фигурками полубогов земли, нимфами и сатирами, курился фимиам, а в маленьком мраморном фонтане плавали рыбки всех цветов радуги. Стены грота были исписаны гимнами, посвященными Матушке-Земле, единственной богини, которой мы обязаны жизнью. Ведь Солнце светит не для человечества. Оно бы испепелило все живое, если бы Матушка-Земля неправильно рассчитала дистанцию от этой страшной звезды, и не укутала бы свою поверхность атмосферой. Растения – первенцы Матушки-Земли, они крепче других связаны с ней. В гроте растет орхидея, по пятнам на листья и цветках которой жрецы читают волю богини. На ночь вход в Грот Орхидеи закрывает позолоченная решетка.
Компания беспрепятственно вошла в грот, так как у Лабана есть ключи. Чучо нашел потайной рычаг, который приподнимал плиту в полу. Удобная лестница вела в Пещеру под Миндальной горой. Еще один вход в казематы ужаса располагался под водопадом. Лабан включил фонарь, освещающий путь в таинственные глубины пещеры. Девушки были так подавлены, что почти не сопротивлялись. Поплутав немного в разветвленных коридорах, они вышли в галерею, по которой шли несколько дней назад под предводительством Шри Бриктуса.
– А вот и твоя фляжка, Лабан! – обрадовался Чучо, запуская руку в пасть мраморной химеры. Девушки посмотрели на него, как на идиота. Лабан отобрал фляжку и допил остатки водки. Затем он с грубостью и нетерпением погнал вперед пленниц, на лицах которых лежала печать обреченности. На Чучо он тоже накричал, и толстяк впервые задумался, каковы же мотивы этого малого. Лабан всегда говорил, что ему плевать на душу и бога, жизнь и смерть, лишь отомстить тем, кто отнял у него все.
– Чучо, действуй, – приказал Лабан, когда они приблизились к титановой двери, спрятанной в темени провала, по обе стороны которого стояли столбы с позеленевшими от времени драконами.
– Я не буду открывать дверь, – заартачился толстяк.
– Ты сдурел, да?! Больше не боишься демона?!
– Боюсь, Лабан. Намного больше, чем ты. Я не воображаю, что с его помощью можно решить свои проблемы. А ты как Шри Бриктус, хочешь кого-то убрать при его содействии. А какова плата, ты подумал?
– Для такого, как он, сидельца со стажем, бабы – самая подходящая плата. Ну, что, курвы, готовы удовлетворить древнего султана? – подмигнул девушкам Лабан. Те затрепетали от ужаса. Белокурая Лана разрыдалась от безысходности, размазывая тушь по хорошенькой физиономии. Лусия обняла её.
– Я не открою эту дверь, – твердо сказал Чучо.
– А я начищу тебе рыло, жиртрест! – взорвался Лабан, хватая кореша за грудки. – Я хочу сейчас же войти в Зал Колонн, слышишь!
– Можешь меня бить! Я не сделаю этого, клянусь мумией прадедушки!
– Ну, ты сам напросился, чувак!
Раздался удивленный возглас Лусии. Она показывала дрожащим пальчиком на бесшумно