Палящее солнце, мигом прожарив плечи до костей, садануло по сетчатке. Ян тряхнул соломенной шевелюрой, изрядно потемневшей в вечно дождливом Петербурге, и с прищуром осмотрел платформу. Знакомых лиц не было, мама на шею не кидалась, отец не спешил отобрать сумку. Ха, неужели счастье подвалило?
Парень бегом преодолел подземный переход, прогромыхав багажом о края всех ступенек. Отсутствие почетного эскорта говорило только об одном. Дед Саша молча потеснил всех широким плечом и прилетел встречать внука единолично. Прилетел – ключевое слово. И наверняка привёл по пеленгу второй флаер за собой.
Они столкнулись лоб в лоб на площадке у главных часов вокзала. Секундное замешательство и фора на момент крепких объятий – тот короткий промежуток времени, за который мозг судорожно пытается проанализировать всю поступившую инфу и сделать оргвыводы.
Но до лирики и глубины дело не дошло. Приученный к миру вечного дедлайна, мозг Яна задвинул подальше две новые морщины на лбу деда и замахал красной тряпкой из сектора «ахтунг на хвосте, хозяин».
– Дома все в порядке, дед?
Александр Валько, он же дед Санька, был немым. Ну, то есть когда-то он был вполне себе говорящим, но потом что-то там случилось на маршруте Земля-Луна еще до рождения Яна…
Хотя «что-то там», конечно, немного неправда. Ян с братом знали семейную историю на пять поколений назад так, что от зубов отскакивало. И у каждого в их роду была своя цена за радугу на сердце – сбывшуюся мечту или просто покой, если света не добился. Александр Валько вот стал немым. Кирилл Заневский – немного с приветом. И это было меньшее, что могли с них взять на финише гонки.
За спиной бушевал вокзал. Люди и чемоданы, роботы-носильщики и автоматические тележки, дроны видеонаблюдения и звенящий рой охранных металлоискателей плотно утрамбовывали пространство вокруг двух флаеров. Ян вопросительно смотрел деду в лицо. Обычной успокаивающей улыбки в духе «полет нормальный, импровизируем» – не было. Однако и возведённых к высокому небу глаз как формулировки «лучше не спрашивай» – тоже. Ян вздернул бровь. Ну-у?…
Дед Санька передернул плечами, изобразил глазами какую-то замысловатую спираль вверх и пальцами показал у виска нечто среднее между «чокнуться» и «застрелиться». «Круто, – подумал Ян, пристраивая сумку под сиденье флаера и надевая шлем, – мир, труд, май и генереж. И кого там сорвало на этот раз?»
Флаеры взмыли в небо прямо с парковки. Плюс один штраф. Объехать, пардон, облететь верхним эшелоном пробку в узком просвете Кольцовской улицы. Второй штраф. И, наконец, с обязательным превышением