Легко умереть не дам… Записки поюзанного врача – 2. Эдуард Рубинович Мустафин

сигареты, как бледный главчик и красный зам по АХЧ, согнувшись, брели по двору за каким-то пожарным подполковником.

      – Интересно, им жопы уже полностью развальцевали или еще не совсем? – озвучил кто-то (на всякий случай не скажу кто) интересовавший всех вопрос…

      Глава третья. Об отваге акушерской

      Кстати, о гениальности: перед реализацией остатков отпуска в прелюбопытном диалоге поучаствовал. С прикомандированной на время ремонта их больницы к нам в неотложку докторшей. Моя анестезистка на обезболивании какой-то мелочи спросила: – Алексей Романович, что набирать? Докторша, услышав это и сказала: – Ой, так это вы, Алексей Романович? А мне у нас говорили, что когда пойду в эту больницу с вами встречусь. Сказали, что вы грамотный анестезиолог.

      – Но сволочь редкая! – продолжил я.

      – Я этого не говорила… – испуганно возразила докторша.

      – Да ладно вам. В моем возрасте такой характеристикой гордятся. – Успокоил я ее, а потом немного помолчал и грустно продолжил, – Да и грамотный – это только потому, что сравнивать не с кем.

      Хотя отвлекаюсь от основной (не в смысле basic, а в смысле original) темы повествования. О происшествии в роддоме я узнал самым вторым. Ибо случись любая херь, как начинаются проявления гендерного шовинизма – мужика зовут. А из счастливых обладателей так называемых «яиц» на тот момент наличествовал только я. Опять в сторону вспомнилось, как пациентка из нашего местечкового гламура, телеведущая чего-то женского, задумчиво засмотрелась в открытую по случаю жары палату реанимации, где на койке, широко раскинувшись, одиноко отдыхал залетный и исхудалый опосля запоя алкоголик с тяжелой пневмонией.

      – Вы хотите сказать, что голых мужичков никогда не видели? – заинтересовался я этим вопросом по причине врожденной любознательности.

      – Да нет, видела… – ответила она, задумавшись, – Но этот какой-то… Плохонький…