Несколько секунд молодой человек молчал, изредка шмыгая носом.
– Пойдем вместе? – Громов положив ладонь на его плечо.
– Хорошо, – после небольшой паузы согласился юноша и через несколько секунд вместе с Евгением подошел к носилкам. Возле них стояли Татьяне и врач сборной России по фигурному катанию.
– Привет, – Громов быстро пожал руку врачу, которого неплохо знал, а затем отошел с ним в сторону. – Всё серьезно?
– Ушиб либо сотрясение как минимум, возможно аксональное повреждение и не исключено внутреннее кровоизлияние. Без компьютерной томографии точно сказать не могу.
– Оставите здесь или повезете в Москву? – Евгений на мгновение перевел взгляд со своего собеседника на Татьяну, которая снова начала плакать. Громов понимал, что нужно скорее её отсюда уводить.
– Обследование сделаем здесь, у нас есть договоренность на такой случай, а лечение, конечно, в Москве. Если её состояние будет удовлетворительным для транспортировки.
– Идём, Таня, пожалуйста, – Громов, получив от врача ответ, вернулся к партнерше и ему требовалось прикладывать усилия, чтобы вести её к выходу. – С ней всё будет хорошо, там ничего страшного.
– А если нет? – продолжала плакать Алексеева, и Евгений чувствовал, что вот-вот это перейдет в истерику.
– Таня, я тебя очень прошу, подумай о себе, – строго произнес Громов, останавливаясь, когда они уже вышли на улицу. Он обхватил её лицо своими ладонями и приподнял его, вынуждая Татьяну посмотреть в глаза. Он намеревался прочесть нотацию о том, что она должна уметь переключаться, что она спортсменка и ей необходимо быть сильной, но… Встретившись с её заплаканными, но от того не менее красивыми карими глазами, на несколько секунд растерялся. Всё ещё стоящие в этих глазах слёзы делали их глубже и прекраснее. Евгений не мог оторваться.
– Что? – дрогнули припухшие от слез губы Татьяны. – Такая страшная, что дар речи потерял?
– Наоборот, – тихо на выдохе ответил Громов, поглаживая её щеку большим пальцем.
Татьяна моргнула, и стоящие в глазах слезы сорвались вниз черной, из-за потекшей туши, дорожкой. Евгений не мог понять, что за странное чувство нахлынуло на него. Почему боль чужого человека так сильно отзывается болью в его душе? Но думать и что-то анализировать сейчас хотелось в последнюю очередь. В первую же хотелось прижать Татьяну к себе ещё ближе. И противиться этому чувству было отчего-то невероятно сложно. Громов ближе наклонился к её лицу. Между ними оставались считанные миллиметры.
– Увезли! – громко крикнула им Ксения, выходя из ледового дворца.
Громов и Алексеева, подобно застуканным школьникам, резко отпрянули друг от друга. Евгений был как никогда близок к тому, чтобы убить Ксению.
– Таня! – заметив заплаканное