Между нами лёд. Книга первая. Дарья Михеева

лутц, тулуп, – произнес Дмитрий. – Каждый в три оборота.

      Первые два прыжка, названные им, являются самыми «дорогими» в фигурном катании, и они же являются визитными карточками одиночников. Парники их прыгают очень редко.

      – При чистом исполнении каждого это даст тебе в сумме 18,8 балла, – подсчитала Ксения, а затем перевела взгляд на Евгения. – Чем будешь отвечать?

      Громов мысленно прикидывал свои возможности. Он понимал, что безукоризненно выполняет прыжки, свойственные парникам, но они стоят меньше, чем фирменные прыжки одиночников.

      – Риттбергер, сальхов, аксель. Тройные, – ответил Евгений, а затем бросил мимолетный взгляд на Татьяну, которая меньше всего ожидала, что он выберет аксель – самый дорогой и сложный из всех прыжков.

      – Сумасшедший, – одними губами четко произнесла она, чтобы тот её понял. Но он лишь самодовольно ухмыльнулся, снова переводя взгляд на своего оппонента.

      – Если всё будет исполнено чисто, ты получишь 18 баллов ровно, – уведомила его Ксения, а затем наградила недовольным взглядом, призывая повысить ставки. – Если вы оба выполните прыжки безукоризненно, то Дима выиграет.

      – Я уверен в своей стабильности, – кивнул Громов, и его слова действительно имели вес. Евгений прыгал чисто всегда, чего не скажешь о Дмитрии, который один раз мог исполнить прыжок безукоризненно, а в следующий раз сорвать его и не прыгать вовсе. В сложившейся ситуации опыт был на стороне Евгения, а вот телосложение было более выигрышным у Дмитрия. Молодой фигурист имел свойственную для одиночников худощавость. Каждые лишние полкилограмма сказывались бы на прыжках. А Громов, как парник, обладал гораздо более развитой мускулатурой, без которой были бы невозможны элементы парного фигурного катания, в большинстве из которых нагрузка ложится именно на партнера.

      – Тебе заняться нечем? – полушепотом обратилась к Громову Татьяна, подъехав к нему.