«Пятеро осталось» – я зачем-то вел счет.
– Эй ты, ну-ка подойди сюда! – крикнул вдруг Буныгин собеседник и я понял, что это мне.
– Не нравится мне твоя рожа – заявил он, когда я подошел.
– Какая есть, другой не будет.
– Ты чем-то недоволен?
– Да нет, так-то всем доволен.
Зацепиться было не за что, но он нашел выход. Под халатом у меня была тельняшка, и это навело его на мысль.
– Ты случайно не «афганец»?
Видно наличие тельняшки у него ассоциировалось с воинами интернационалистами.
– Нет, не «афганец»
– А то, бля, смотри, я вчера одного «афганца» урыл.
Я скептически осмотрел его неказистую фигуру. Он перехватил мой взгляд.
– Чего уставился? Ты знаешь, что я тебе шею могу сломать вот этой ладонью? – распаляя сам себя, заорал он и поднес татуированный кулак к моему носу.
– Или ты не веришь?
– Верю. – ответил я, хотя не поверил нисколько.
В другое время и в другом месте, я бы без особого труда сломал его синюю клешню, но не в моем положении было геройствовать.
Мой ответ его, видно, удовлетворил и он успокоился.
– Ты вообще откуда?
– С Майской.
– С Майской!? – удивленно переспросил он.
Майская в нашем городе считалась улицей жульнической и бандитской.
– Кого с Майской знаешь? Терять мне было нечего, и я назвал пару-тройку авторитетных имен, хотя не имел никакого представления, как выглядят их хозяева. Уркаган еще больше смягчился.
– То-то же. А теперь вали отсюда, ты нам не нужен.
Скинув халат, я ломанулся из подвала. На улице было тепло и солнечно. Май месяц густо зеленел. Присев на корточки недалеко от приемки, я закурил и стал ждать. Ждать пришлось недолго. Минут через пять налетчики вышли из подвала. Грек был с ними. Он закрыл приемку и двинулся в сторону магазина. Проходя мимо, он незаметно кинул мне связку ключей.
– Спрячь, и двигай домой. – прошептал он.
– А ты куда?
Грек сплюнул и выругался.
– За водкой.
Я двинул домой и уже через десять минут был на таком расстоянии, что никакие Буныги при всем желании не смогли бы меня достать. На следующий день, ровно в девять утра я стоял перед дверями приемки и с удивлением рассматривал прикрепленный к ней кусок картона. На нем Витькиной рукой было написано: «Уехал на похороны.»
«Похоже на предсмертную записку», подумал я. Грек появился часов в одиннадцать. Судя по его виду, он всю ночь пил.
– Все, увольняюсь. – вместо приветствия изрек он.
– Что вдруг?
И Грек поведал мне окончание вчерашней истории. Братва загрузила его на четыре бутылки водки. Всего-то. Он им выставил две.
Я