В общем все было понятно – тем более за прошедшие два месяца он уже наловчился продираться сквозь казенные формулировки и выделять главное – хотя вначале после чтения государственных бумаг адски болела голова – доктора даже заговорили о последствиях контузии и потребовали не перенапрягаться…
И как же императоры со всем этим управлялись? Поневоле вспоминается читанный им украдкой в прошлом году «русофоб» (как выражался Тютчев) де Кюстин – «Ненормально что у столь обширной империи миллионы рук и всего одна голова». Воистину как говорили древние: «Interdum stultus opportuna loquitur» – «Подчас и дурак умное скажет».
Георгий поднял глаза от листа исписанного четким писарским почерком: видать письмоводитель еще старой школы – когда каллиграфию розгой вбивали…
Кабинет ранее принадлежавший дворцовому управляющему был обширен, но мебелью не обременен. Два высоких секретера, приличных большой письменный стол, за которым устроился регент, несколько кресел и солидный диван с высокой спинкой. Мебель была старинная, красного дерева, обита зелёным тиснёным турецким сафьяном с мелкими золочёными гвоздиками. В углу стоял старинный огромный глобус – с белыми пятнами на месте многих земель и морей… Занять отцовский кабинет было бы и не по чину – да и свыше его сил…
Он вновь вернулся к документам.
Да – сколько он этих бумаг прочел за прошедшие два месяца – из министерств, из военного ведомства, из МИДа… Иногда смысл был совсем непонятен – но всё чаще за казенными формулировками ему чудилась пустота – и все чаще посещали мысли – что такая же пустота как за фасадами театральных декораций и за – внешними несокрушимыми стенами министерств дворцов и крепостей…
Пустота насыщенная пустыми амбициями, патокой славословия и лести. Отец им верил – мелькнула горькая мысль…
Он стал проверят выборочно – но толку было мало – ибо самое пустяшное дело оказывалось сцеплено множеством шестеренок с целым сонмом прочих.
В конце концов произошел уже ближе к Рождеству произошел памятный разговор с Николаем Николаевичем.
– Тот мягко почти отечески укоряя советовал не перенапрягаться и поменьше возится с государственными делами.
– Вам Георгий Александрович не следует пытаться объять необъятное! – пояснял почтенный генерал от кавалерии с видом гимназического учителя втолковывающего недорослю прописные истины. Тем более в делах текущих – там и чиновники – гении департаментские, геморрой выслужившие и то блуждают, – с улыбкой развел родственник руками. Со временем знание и мудрость придут, а пока… Даже и я начинал с эскадрона…
«Не лезь не в свои дела – мальчишка!» – вдруг в этот момент почти наяву услышал Георгий злобный фельдфебельский рык – и даже недоуменно поглядел на двоюродного деда.
Но тот как раз уже закончил речь очередным верноподданическим высказыванием. От этих высказываний и словесных кружев скоро начнет скулы сводить как от клюквы!
Бо-оом! Б-оом! – пять раз пробили часы в соседней