– Осенью, – сказал я, – всё изменится. Другая жизнь будет. Хлеб поспеет. Грибы пойдут. Охота начнётся. Князья вернутся из походов. Степняки приедут, торговля загудит. Доходы, деньги, сытые недели. А мы не лучшие глумилы в этих землях. И у нас не самые лучшие бубны. Сюда придут другие глумецкие ватаги. Я не уверен, что нас наймут на осенние праздники.
– Дурак, – сказал Митроха; его правый, кривой глаз сверкнул азартно. – Тебя уже наняли. Пойдём, сходим к нашему золотому мальчику. Договоримся определённо, возьмём задаток…
Мы бы спорили и дальше – но увидели, что навстречу нам едут трое верховых.
Первым – на вороном жеребце – скакал княжий злыдень, по случаю жары голый по пояс, огромный, страшный, с лицом недовольным и утомлённым, а за ним – двое воинов в полных бронях, с круглыми щитами и рогатинами.
Мокрое от пота, дочерна загорелое тело злыдня сплошь покрывали шрамы и боевые отметины.
Они увидели нас и осадили коней.
Мы с Митрохой остановились.
У каждого из троих через плечо на перевязи висело железное сажало длиной в полторы руки – от такого не убежать, не увернуться.
Княжий злыдень объехал нас, рассмотрел внимательно.
– Здесь рядом, – сказал он, – есть дом кузнеца Радима. Ночью там били нелюдя. Что вы об этом знаете?
– Всё знаем, – спокойно ответил дед Митроха. – Это мы и есть. Это мы били нелюдя.
Злыдень кивнул, ответ ему понравился.
– Там были пришлые глумилы, – сказал он.
– Мы и есть пришлые глумилы.
– А где ваш третий?
Митроха открыл было рот – но я его опередил.
– Какой третий?
Злыдень посмотрел на меня.
– Вас было трое.
– Почему трое? – спросил я. – Четверо. Двое нас, и двое птицеловов.
– А где птицеловы?
– Ушли.
– Куда ушли?
– Мы не знаем. Мы не местные.
Княжий злыдень сделал знак одному из воинов, тот спешился и подошёл ко мне, неловко переваливаясь на ногах, окривевших от многолетнего сидения в седле. Его наборная броня густо воняла прогорклым жиром.
Он рванул с пояса аркан и скучным тоном произнёс:
– Руки вытяни.
– Что?
– Руки вперёд вытяни.
Я сделал, как он просил; петля захлестнулась на моих запястьях.
Воин был взрослым, годился мне в отцы, и это примирило меня с происходящим, успокоило. Молодые доверяют взрослым. Взрослые не сделают глупости, взрослые всегда поступают правильно.
Как ни крути, а молодым быть проще, спокойней.
Увидев, как меня повязали, Митроха сам подошёл, и встал рядом, и тоже вытянул руки.
Хлопнул узел второй петли.
– За что нас? – спросил я, поднимая связанные ладони.
– За дело, – ответил княжий злыдень. – Но ты не бойся. Разберёмся.
Они развернули коней и тронули шагом по направлению к городу.
Мы с Митрохой, привязанные арканами к сёдлам, побежали следом.
Когда