Молескин ни минуты не сомневался, покупая билет с золотым статусом, что там – за звёздами, в будущем – ему достанется самая крутая тема. Причём без конкурентов. Потому что, какими бы популярными ни были «независимые», они не могли накопить и на обычный билет.
В тренировочном лагере своих журналистов не держали – хватало приезжих. Кроме профессий, которыми должны были овладеть все без исключения, типа медика, уборщика или охранника, имелся список специальностей, которые распределялись в зависимости от занятий в «прошлой жизни». Доходы или связи не влияли на этот отбор, потому что его проводили не люди. И если опыт «прошлой жизни» оказывался бесполезным, его вовсе не учитывали.
В итоге журналист и наследник стал простым фермером – ему предстояло вкалывать на гидропонных плантациях, растить сырьё для пищевых синтезаторов. Даже на корабле его способности оставались невостребованными: для новостей люди не нужны, а слухами баловались все подряд.
Новая Йокогама давала шанс. И пока плантации только собирались строить, Молескин мог проявить себя – и доказать, что он способен на большее. Его долг журналиста – постоянно напоминать, вслух и с аргументами, что Нётера не армия, колонисты состоят не в иерархических, а в равноправных отношениях. И как бы майора ни относилась к демократической форме управления, она обязана учитывать чужие точки зрения.
Понятно, что она опьянена единоличной властью, и будет оттягивать снятие особого режима всеми допустимыми и недопустимыми способами. Если бы сели хотя бы два пассажирских модуля, то и назначенных командиров было бы как минимум два, людей оказалось бы побольше, лагерь заложили бы пошире, и один человек не смог бы всё контролировать. А маленькую Нётеру слишком легко подмять под себя!
«Беда в том, что в сложившихся условиях люди боятся рисковать, – думал Леру. – Им нужен повод восстать против тирании. Если… точнее, когда нынешняя глава Нётеры ошибётся, её с радостью снимут с пьедестала. Потому что они имеют право на это! И нужно постоянно напоминать об этом! И майоре, и остальным!»
Пока что Паула не сделала ничего такого, что могло быть названо «оплошностью», а тем более «ошибкой». А вот повод для критики находился.
– Вы заставляете нас поднимать наши тяжести, что попросту опасно для нашего здоровья…
– Будто ты поднимал! – не выдержал Шан, проворчал что-то по-китайски и уткнулся в тарелку.
Молескин не сразу подобрал аргумент. Шан У был прав вдвойне. Начать с того, что именно он ворочал тяжёлые контейнеры. Усилил мощность экзопротезов, приставил