– Вы лучше меня знаете, что такая работа не предназначена для людей, – Молескин положил в рот кусочек студенистого паштета и хотел что-то добавить, но постеснялся говорить с набитым ртом.
Пока он жевал, майора Паула могла отреагировать – или дождаться, пока список претензий не будет оглашён до конца, как она обычно и делала. У Молескина было мнение обо всём, без исключения: «Шесть метров слишком мало!» (о ширине дорожек между спальными палатками), «Это издевательство в духе английских закрытых школ!» (о раздельных туалетах), «Здесь нет людей, а для остального хватит стопперов!» (о должности ночных сторожей-обходчиков), и неизменное – «Я вам не грузчик!»
И, конечно, кто-нибудь другой мог пообщаться с Молескином. Например, напомнить, что контейнеры общие, и в некоторых был, например, пищевой концентрат, которым оппозиционер ужинал наравне со всеми. Это же было очевидно! Молескин ждал такого напоминания, чтобы немедленно парировать: удовлетворение базовых потребностей – обязанность Компании, с которой он заключил контракт на перевозку. И пока Компания устанавливает правила (например, ставит главной тупую военщину), его, Молескина, обязаны кормить. Если же Нётера независимая колония, то управлять должна не майора, а совет общественных представителей, избранный демократическими методами.
Однако майора безмолвствовала, а остальные колонисты предпочитали оставаться слушателями. Потому что устали. И потому что ещё никому не удавалось оспорить аргумент: «Пока колония не на самообеспечении, здесь будет особый режим, а пока особый режим не закончится, власть останется прежней». Всё по порядку. Ни к чему значимому такие разговоры не приведут.
А может, и приведут. Но не к тому, на что рассчитывал Молескин. Наверное, он был последним человеком в Нётере, до которого ещё не дошло: не надо огорчать майору Паулу. Майора Паула ничего не забывает.
Это стало очевидно, когда новоявленные колонисты обнаружили, что все сколько-нибудь серьёзные должности уже распределены между теми, кто работал весь день. Кое-кто красиво психанул, как метивший в старшие инженеры Лайонел Купер или как Оливия Мейер, которая на Земле управляла благотворительным фондом и рассчитывала управлять похожей структурой на Новой Йокогаме. Кое-кто позднее, в спальне, высказал своё мнение, не стесняясь в выражениях. Обидно было многим, но вот назвать такое решение «нечестным» не получалось. Наконец-то прояснилась логика, которой руководствовалась суровая майора. Когда за завтраком она огласила план работы на день, с ней, конечно, спорили, но больше никто не делал попыток открыто