– Мне нужна хозяйка, а не дормоедка! – воскликнул взбешённый Энрик, – не для того я тружусь день и ночь в этом проклятущем лесу, чтобы дома меня ждала жалобщица и белоручка!
Он выпроводил доктора, заплатив ему гораздо меньше, чем следовало, да и то, это были все его сбережения.
У Эльзы случился выкидыш, после которого она сама едва не умерла.
Из-за болезни жены ему пришлось простить работу, и его, конечно же, уволили. С жителями ближайшей деревеньки, которые вначале помогали Эльзе продовольствием, он окончательно рассорился после того, как местный староста объявил его дьяволопоклонником и угнетателем женщин. Ну, насчёт последнего, со старостой была согласна вся деревня. Где это видано, чтобы муж тащил любимую жену в дикие пустынные края, заставлял каждый день работать и, по слухам, даже бил. Он знал также, что его жену называют в деревне не иначе, как «Болотной Вдовой», словно бы его и вовсе не существует. Его это злило, но что он мог поделать?..
К весне Эльза стала поправляться, и муж безжалостно выпроводил её во двор со словами:
– А теперь работай! Домохозяйка ты или нет? Дом весь в грязи?
Эльза послушно поплелась в сарай за новой метлой, а Энрик занялся починкой прохудившейся сети. С потерей работы он обнаружил, что неплохо умеет удить рыбу, ловить и жарить лягушек, к которым прежде и притронуться-то не посмел, собирать прошлогоднюю клюкву и бить птицу, так что теперь еды у них хватало, а иногда было даже больше, чем он покупал в городе или в деревне. Так что к весне настроение его немного улучшилось, ворчал он на жену больше по привычке, чем из надобности. Теперь целые дни Энрик пропадал на охоте и возвращался домой довольным. Но его уже навсегда покинула та юношеская беззаботность и то задорное веселье и мягкосердечие, так присущие ему ещё так недавно. Эльза со страхом видела в нём все эти перемены. А ведь Энрику шёл всего лишь двадцать первый год, однако волосы начали седеть и выпадать, глаза потускнели, а щёки покрылись морщинами. Да и она, в свои двадцать выглядела не меньше, чем на сорок – так действовал на них, жителей равнин, болотный климат.
Каким бы довольным ни был Энрик, на его отношении к жене это мало сказалось. Да, он больше не кричал, но всё больше отмалчивался или уходил из дому, кога она начинала донимать его разговорами. Раз в Апреле, шла уже третья весна их