Замполит, пришедший в дивизион – начал проверять, как мы конспектируем первоисточники. Пришлось по ночам переписывать газеты с материалами съездов КПСС и великие творения Брежнева – «Малая земля» и «Целина». Мне ещё повезло – я привёз из училища семь больших тетрадей с конспектами работ Ленина, а другие конспектировали и их. Невыполнение задач по конспектированию рассматривалось парткомиссией части как подрыв боевой готовности.
В таких условиях я забыл обо всём остальном.
Как голос из другой жизни прозвучало пожелание Анны, прилететь ко мне на пару суток. Переписка у нас шла стабильная – два письма в неделю. Я ей вкратце описывал условия, в которых находился, но только очень мягко – чего пугать заранее?
Конечно, можно ухватиться за её идею прилететь ко мне, но возникает уйма проблем и неудобств.
У меня ещё нет комнаты и ей негде остановиться.
Не приготовить поесть, не помыться.
А как добираться!? Самолетом с пересадкой в Питере, да еще кажется с переездом между аэропортами! Приехать просто невозможно – зачем её мучить. Как освободят мне квартиру, тогда – пожалуйста.
На таком решении мы с ней и остановились.
В один из ноябрьских дней срочно вызывает меня
начальник штаба дивизиона и сообщает:
– «К тебе прилетела жена, находится в штабе в Питино. Через пару часов наш грузовик загрузится продуктами и будет возвращаться. Я дал команду – её заберут, привезут сюда, готовься»
Я оторопел, но обрадовался. Бросился переселять всех из своей комнаты куда-нибудь и к кому-нибудь.
За три часа все было готово. Была комната, в угол которой был свален скарб (и накрыт простынями) проживающих лёйтенантов. Были сделаны запасы продовольствия (принес с продовольственного склада каких-то консервов и круп, из столового пару кастрюль, стаканов и чайник).
Поздним вечером я встретил на КПП ЗИЛ-157, в кузове которого Анна успешно преодолела дорогу в 29 километров, с характеристикой в 79 жопоудар/сек!
В белых сапогах-чулках и макинтоше голубого цвета красивая студентка Минского Театрального института смотрелась великолепно. Однако она выглядела диссонансом со всей окружающей обстановкой: полумраком, грязью по щиколотку, перекошенными домами офицерского состава и туалетами, дверьми, которых играл ветер.
Стоявшая на дороге мать жены майора Агеенкова замерла, увидев Анну. Пожалуй, инопланетяне произвели бы на неё меньшее впечатление.
Очевидно, пожилая женщина отвыкла от цивилизации. Сама она была в солдатских сапогах с обрезанными голенищами, из которых торчали тонкие ноги в голубых байковых кальсонах старшего офицерского состава.
В руках её было полное мусорное ведро. Так она и простояла в слабом свете единственного прожектора освещающего жилую территорию, не шевелясь, провожая нас взглядом до тех пор, пока я не завёл Анну в дом.
Конечно, тот вечер памятен: при свечах, на столе