Сергеев умолк. Молчали и мы, думая об услышанном.
А ночью мне снился сон. Как будто мы всей нашей захиревшей палатой оказались невольно на каком-то фантастическом шоу, на поле чудес, и нас развлекают. На огромной эстраде в роскошных нарядах или вовсе без них, нагишом, беснуются дорогие певуны и певуньи, и зубоскалят модные столичные смехачи. На заборе-экране беспрерывно крутятся фильмы, где молодые ребята убивают друг друга, в основном, из-за денег и попутно имеют голенастых развратниц. За столами из хрусталя пируют именитые гости. Это наши избранники – депутаты и президенты. Шоу многим из них по душе, но наше присутствие их раздражает, и они с брезгливостью смотрят на нашу компанию. Мы же, разинувши рты, глазеем на празднество, а за нашими спинами жуковатые дяди переносят из наших домов в свои закрома самые ценные вещи.
Над полем висит НЛО, в открытом иллюминаторе виднеется голова марсианина, он с сожалением смотрит на нас и крутит у виска указательным пальцем.
2002 г.
ДОСТОЯНИЕ БЕДНЯКА
Осень в этом году как будто забастовала – уже к финишу мчится октябрь, а на дворе настоящее лето: солнечно и тепло. В такую погоду хорошо быть за городом, бродить с кузовком по золоченому лесу или сидеть расслабленно с удочкой на берегу полусонной речушки.
У Сергея Гречухина таких возможностей нет, их с потрохами съедает работа, работа по черному найму на частника при центральном городском рынке. Здесь все замешено на деньгах – и время, и отношения, и помыслы, и поступки, все спрессовалось в липкий ослизлый комок, в середине которого – деньги. Но деньги зачастую только маячили призрачно, как миражи, не воплощаясь в реальность. Подобно прыщам, возникали какие-то новые обстоятельства, что-то вдруг оказывалось непродуманным, недосказанным, недопонятым. Приходилось что-то доделывать, отстаивать, исправлять, и все второпях, все на нервах, какой уж тут отдых!..
А на днях на Сергея свалилась совсем уж нелепая неприятность, дурацкая, по его оценке, болезнь: у него воспалился коленный сустав. Казалось бы, чепуха, а нога отказала, без болей невозможно стало ею даже пошевелить, не то, чтобы выйти из дома. И теперь все прелести загулявшего бабьего лета он может созерцать только с балкона, со второго этажа многоквартирного дома, стоящего в шеренге таких же стандартных одноликих домов на городской окраинной улице.
Оставаясь в квартире один, – сын уходил утром в школу, а жена на работу, – Сергей потихоньку ковылял на балкон, опускался в потертое кресло и, чтобы не поддаваться влиянию