Ветер и вереск. Книга первая. Анна Линн

сиропа в комоде, дорогой галстук Брайана, намотанный на куклу, в ящике с игрушками. Но Катя получала удовольствие от этих поисков, со временем превратившихся в интересную игру под названием: «А что ещё в нашем доме не на своем месте?» Катя любила делать всю работу по дому, потому что это был только их с мужем дом, его не надо было делить с кучей сестер и братьев, и фактически – с самого начала она одна была в нем хозяйкой: Брайан бывал дома не так часто. Катя холила и лелеяла их дом, украшала как любимого ребенка. Переделав все дела и включив тихую музыку, она устраивалась на софе в гостиной, напротив большого окна и смотрела на желто-оранжевый клен, листья которого перебирал осторожный ветер Кирклесса – так назывался округ, где они жили. Катя каждый день любовалась кленом. И она верила и знала, что все хорошо – она в безопасности, это её дом, её жизнь, её отражение в зеркале. И лицо у неё было больше не тревожное и не напряженное и даже как будто мешки под глазами исчезли. Это не Москва, где Катя, продрогшая и промокшая, возвращалась домой, слушала ругань матери, разборки сестер и братьев, а посуда в кухне, как всегда, была грязная.

      «Кто пожрал и скОвороду не помыл? – гремел голос матери. – Эд, я к кому обращаюсь?»

      Катя вздрогнула, отгоняя ненужные воспоминания, выключила музыку и прислушалась. Нет, наверху все тихо. Надо пойти на кухню: курица, должно быть, уже готова. И все-таки подняться, посмотреть Либи. Порой дочка просыпалась, молча садилась в кроватке и разговаривала сама с собой, пока неожиданно до её сознания не доходило – что она одна, и тогда дом оглашался истеричным плачем. Катя и Брайан всегда старались успеть подняться наверх к Либи до того, как она начинала плакать.

      … – А кто это у нас проснулся? Что это за девочка? Что это за маленький котенок? – Нараспев произнесла Катя, входя в детскую. Либи лежала в кровати и теребила хвост игрушечного тигра. – Пойдем вниз? Будем кушать кейк и играть.

      Дочка, теплая, мокрая со сна обняла её за шею.

      Они спустились вниз и Либи, осмотревшись, позвала:

      – Папа?

      – Папы нет, малыш.

      – Папа лаботает, – самой себе объяснила Либи.

      – Д-да, – с запинкой выговорила Катя. – А давай достанем с тобой пластилин.

      Либи очень любила лепить. Катя выдвинула её детский столик на середину комнаты, открыла коробку с пластилином и вдруг раздался телефонный звонок.

      Катя не любила, когда ей звонили, её всегда это напрягало. Ей нравилось одиночество – когда тихо, уютно, и можно сидеть в своей норке, и чтоб никто не трогал и не докучал.

      – Кэти, как ты? Как твои дела?

      Катя вздохнула и приготовилась к разговору ни о чем. Это была Эмма, сестра Брайана. На все вопросы Катя отвечала очень любезно, широко улыбаясь, по привычке. Эмма все равно бы не оценила её улыбки.

      – Может быть, нужна моя помощь?

      Катя вежливо отказалась. Да-да. Это всё тяжело и ужасно, но они справятся с Либи. Они сильные. Конечно.