Алексей, убаюканный верными движениями пальцев в голове, внезапно засыпал ненароком, томимый сладкой дремой, но, уловив движение ее тела о свое, резко пробуждался, и пробужденный он испытывал снова и снова приливы мощных сил, пытающихся вырваться наружу.
Алексей желал обнять предстающую перед ним в очередном трудовом витке столь пленительную и невозможно близкую стать; но ведь не обнять ему хотелось, а схватить и крепко сжать так сильно, чтоб слышать скрежет мягких косточек и стон, который бы и с болью, и с усладой вырывался из открытых губ; и потом холодными от возбуждения губами прижаться к ее напуганной и горячей от желаемого стыда животной плоти.
Алексей, невольно и не контролируя себя, рукой из-под ткани, укрывающей его, потянулся и обнял, вдруг, стоящую вблизи упругую женскую ногу, но спохватился:
– Ты чего? – удивилась девушка.
– Извини, – не зная, что сказать. – Мне вдруг почудилось, что ты падаешь, и я решил тебя поддержать.
– Я падаю? С чего бы это падать мне? Уж не задремал ли ты случайно, Алексей? Я почти закончила, – нежно говорила девушка.
– Наверное, ты права и я действительно уснул. Скажи, а ты ни разу никому не отрезала ухо на работе, ну хоть кусочек небольшой? – спрашивал он.
– Нет, никогда, слава Богу, – ответила она. – Ну, вот и все – готово.
Она раскутала ткань, изрядно покрытую прядями, аккуратно и осторожно стряхнула с тела волосы:
– Тебе нужно ополоснуться, – предупредила Виктория.
– Хорошо, я быстро. Надеюсь, что когда я вернусь, ты все еще будешь тут, – улыбнулся он.
– Нет, я намерена тебя обокрасть нещадно. Поэтому, когда ты возвратишься из ванной, то не обнаружишь нескольких вещей, а вместе с ними и меня в придачу, – шутила она.
– Ну, раз так, то укради, прошу тебя, и мой диван – его скрип меня доконал окончательно, – подыгрывал Алексей, скрываясь за дверью.
– Непременно.
Пока он мылся, Виктория быстро подмела пол, сгребая в кучу множество волосков различной длины. Потом она, пользуясь временным отсутствием Алексея, побродила по комнате, с грустью, почему-то, замечая изменения, которые произошли с тех пор, как она последний раз была здесь: рамки с фотографиями исчезли (они, должно быть, были уже упакованы); не стало красивых занавесок, что висели на окне, – теперь была там только тюль; но в остальном все было также.
Шум воды прекратился. Виктория ждала, когда Алексей выйдет из ванной. Она помедлила еще минуту в комнате, задержав свой взгляд на застеленном диване. Затем она пошла по узкому коридору на кухню. Дверь, выходящая в этот коридор внезапно быстро отворилась, – из нее вышел Алексей, едва не сбив с ног девушку, проходящую как раз в это время мимо него. Он инстинктивно схватил ее