Barrida на тонком льду. Саша Лонго

Она смирилась с тем, что вернуть во всем атмосферу их студенческих путешествий, тогда еще по Золотому кольцу России, не получится. Слишком изменили Вадима большие деньги и тщательно продуманный гедонистический комфорт последних лет. Номер был с джакузи, добротной дубовой мебелью и огромной, в полкомнаты, кроватью, застеленной молочным, в тон стен, покрывалом. Ярко-алая панель в изголовье кровати причудливо и изысканно оттеняла картину с густыми, первозданными, ничем не разбавленными цветами. Кисть неизвестного художника вывела пару, слитую в абразо. Фигуры, проступающие из мазков, словно вытянутые кистью, не имеющие осязаемого очертания, истаивали в широких бирюзовых, оранжевых, красно-бордовых, желто-лимонных мазках. Сюжет типичен и стар как мир: тангеро, склоненный над гибкой, выгнувшейся в поддержке партнершей. Одна нога – на его бедре, другая, натянутая, как тетива лука, растворена умелой рукой художника в растаявшей лужице цветового пятна, словно мороженое крем-брюле. Лица и тела размыты, как будто извлечены из плотного, вязкого воздуха страсти в багрово-багряных тонах. Только высокомерный профиль и чувственные губы тангеро, плечи, изогнутая лебединая шея партнерши, ее упрямый подбородок проступали очевидно из клубящегося пурпуром и золотом плотного воздуха, напитанного дыханием любви, страсти и секса. «В танго танцуют секс…» – так подумала Кира, разглядывая эту картину.

      Джакузи, замурованное в каменную плитку, было украшено огромными свечами и маленькими ароматными свечками. Рядом на комоде из массива дерева в колониальном стиле мостились две фаянсовые раковины молочного цвета. Зеркало во всю стену придавало их временному жилищу бесстыдно эротический подтекст. А дальше наметанный глаз и врожденное чувство вкуса выхватывали отдельные предметы интерьера, поражаясь его продуманности, концептуальной стройности и функциональности… Циновки около постели… Стеклянный столик, закованный в металл, с велюровыми пузатыми стульями вокруг. Огромные створчатые двери со стеклянными вставками, ведущие во внутренний дворик, вымощенный плиткой и украшенный каменными горшками с пиниями, кашпо с амперными цветами, названия которых звучали как музыка – вербена, петуния, лобелия…

      Заехав в отель, Кира вдруг почувствовала, что они стесняются друг друга, как молодожены. Сексуальный подтекст, может быть, и не столь очевидный, но словно запечатанный в ярко-алом панно в изголовье, картине с танцующими танго, джакузи в номере и зеркале во всю стену, заставил их, быстро приняв душ, не прикасаясь друг к другу даже глазами, отправиться на разведку в город.

      Начали они с окрестных районов места их обитания – туристического, контрастного, сохранившего самобытность облика Сан-Тельмо. Кира воочию убедилась, почему он так яростно привлекает к себе туристов и местных жителей – художников, интеллектуалов, любителей и танцовщиков танго – тангерос. Этот пятачок земли вобрал в себя столько