– Я стараюсь вспомнить, где находится эта твоя Абхазия! В Сирии? Нет? В Пакистане? Если в Пакистане, то мы всё равно там будем! Ведь наш фюрер поставил перед своими солдатами как конечную цель войны – поход в Индию, – гордо и по-солдатски чётко ответил мне молодой нибелунг.
– Твой фюрер дурак и не ходил на уроки географии в школе, а так бы знал, что если он хочет поесть бананов в Индии, то ему нужно сначала пройти всю Россию с гаишниками на дорогах!
– Что ты всё время пугаешь меня своими гаишниками? Это кто такие? Отборные войска НКВД?
– Хуже! Намного хуже! От вашей дивизии «Мёртвая голова», доведись ей проехать по трассе Москва – Симферополь, и особенно за Харьковом, целыми из всего прикрученного, приваренного и приклёпанного к вашим танкам останутся только гусеницы. И то не на всех – всё срежут и открутят, и сдадут в «чермет», чтобы расплатиться с ними за проезд по этой трассе. Кстати, вашим солдатам после войны ещё предстоит построить эту дорогу. И сразу хочу тебя обрадовать и похвалить мастерство немецких мастеров – эта дорога простояла без капитального ремонта аж до восьмидесятых годов прошлого столетия, без единой трещины на асфальтном покрытии – пленные на совесть строили!
Генрих развёл руки в стороны и счастливо заулыбался, как ребёнок, наконец решивший для себя трудную задачу:
– Ну вот, теперь я могу пристрелить тебя с лёгким сердцем, как полоумного «унтерменша», так как больные нашему рейху не нужны! Да и за оскорбление нашего фюрера, в присутствии его солдата, пришло время ответить, – проговорил он заплетающимся языком, стараясь непослушной рукой достать свой пистолет. Но клапан его кобуры никак не хотел открываться, и парень, махнув рукой, вздохнул, и тихо сказав: «Потом…», зевнул, прилёг, как упал, и сразу сладко засопел.
От греха подальше забрав у спящего солдата пистолет, я сидел у догорающего костра и думал о том, за какие это грехи на мою голову привалило такое счастье? И в какую же интересную историю я попал ещё тогда, когда подъехал к тому злополучному шлагбауму с этими артистами? Но то, что эта дорога, какой пользовались только местные жители одной деревни, приведёт меня прямо в «очевидное и невероятное», я никак не мог себе даже представить в самом дурном сне!
Откуда там появился этот сиреневый туман? Ведь я проезжал по этому оврагу десятки раз, и днём и ночью, но даже простого тумана не видел. Может быть, так преломлялся свет моих галогеновых фар в холодном и плохо продуваемом овраге? Но тогда откуда там появились эти солдаты с оружием и настоящими немецкими «цундапами» забытых временем, вполне одушевлённые, нахальные и любопытные, с полной готовностью выполнить полученный приказ? Ну надо же, слопали на халяву моих кур! Хорошо хоть кастрюля с мясом, приготовленным для пикника в честь приезда жены с нашими внуками, загостившие у моих родителей, ещё цела. Надеюсь, что они