Иваном, – представил Фома Некрасова. – Прошу любить и жаловать. А я Света, – пропела мелодично хозяйка квартиры. – А это моя соседка, и подруга Жанна, хотя можно попроще Жанет. Проходите в зал, и садитесь к столу, спохватилась вдруг Света. После стольких лет заключения, Некрасов впервые почувствовал близость женщины, но как вести себя в подобных случаях, он не знал. Жанет это заметила, и подойдя к нему приняла арбуз. – Сейчас будут пельмени, – снова заговорила Света. – Дети мои на всё лето уехали в деревню к моим родителям, а наши мужья всё по командировкам шарахаются, – расспоясалась хозяйка квартиры, и весело рассмеялась. – Давайте девочки бухнём, – сходу предложил Фома, и не дожидаясь ответа взял со столика из кулька бутылку «Пшеничной водки,» и наполнил ей стаканы. Выпили без слов, не закусывая. Потом налили, и снова без слов выпили, набросившись на маринованые грибы и малосольные огурчики. Через минут десять из кухни Света принесла на подносе огромную гору пельменей. Налили и снова тяпнули. За столом дамы ухаживали за кавалерами. – Тебе Фомочка педложить ещё пельменей?. Попробуй салатик, мой дорогой, из этой тарелочки. Я этот салат сама приготовила. – А давайте выпьем за любовь, – неожиданно заявила о себе Жанет. – Выпьем, и музыку поставим. После четвёртого стакана засуетились все. Заиграла музыка и голос Пугачихи запел песню на бытовую тему. – Ты мне должен за свет. Ты мне должен за газ, – а потом послышалось. – Я тебя никому не отдам. Жанет пригласила Ивана на танец, и нежно прильнув к его груди своими буферами напевала ему на ухо. – Ты мне должен, – ты мне должен. Потом она уже пьяная, лихо отплясала ламбаду, и заспешила к себе домой. – Ваня ты не проведёшь меня?,» – спрсила она Некрасова. Фомин довёл их до двери, и сказал уходящему другу. – Я зайду за тобой завтра, а утром сам заберу у Чистюли ксиву.
На следующий день, Фома заявился, как и обещал к обеду. Разбуженая звонком в дверь, полуобнажёная Жанет, вышла встречать гостя. – Он в спальне спит, как убитый, – молвила она. – Приготовь мне чай, – приказал он ей, и первый прошмыгнул на кухню. Лишь после распития чая, она пошла будить Некрасова.. Из спальни послышалось. – Вань втавай, и одевайся. А Вань. За тобой Фома пришёл. На кухне чай пьёт. – Ну и вид у тебя кавалер, – сказал Фомин, – разглядывая Пашку на улице. Поехали домой отсыпаться. Я и сам толком всю ночь не спал. – Ну эти женщины – тарахтел Фома, поминутно выскакивая на проезжую часть дороги, пытаясь остановить любой транспорт. – Ты посмотри Пашка, что она с тобой сделала, разглядывая друга, как следует, – возмущался он. Жалко зеркало нет. Бледный ты весь, как полотно. Выжала из парня все соки. Ну Жанет стерва. Приехав домой, друзья по достоинству оценили работу Чистюли. Паспорт был сделан на совесть. – Да трудно докопаться, – соглашался Фомин, тщательно разглявая печать на фотографии. – Очень сложно нам лохам определить фальшивку. Возьми Пашка,
