Казалось, что по нему из самой глубины вселенной, а не из Каспия, шла к берегу легкая, пахнущая водорослями прохлада. Мухин подошел поближе к парапету, за ним – земля, а вернее, белый панцирь мыса, обрывался, и становилось немножко жутковато от высоты и такого коварного обрыва, но, в то же время, и просторно, как в небе птице. Создавалось ощущение парения, словно человек поднимался в воздух, а море и небо вокруг него сливались в одну стихию. И ничего, кроме луны, звезд не было рядом.
– Как хорошо здесь! – Вырвалось у оттаявшей на воздухе Лены. – Прелесть, посмотри. Какая яркая луна, в жизни такой не видела! Сейчас бы крылья и полететь.
Не успела она сказать это, как на фоне лунной дорожки появилась огромная черная птица, с немного изогнутыми крыльями, как у самолетов-хищников, которые она видела на обложке «Крокодила». И ей отчего-то стало не по себе.
– Кто это? – Спросила она у Мухина.
– Баклан или альбатрос, на ночную кормежку вышел или, скорее всего, возвращается после нее на берег с какого-то островка. Их вон там, – показал он рукой в море, – много. А возле них кильки навалом.
– Да ведь здесь у берега тоже рыбок много, я видела – косячками ходят – как живое серебро, то слева, то справа от тебя засветятся. Неужели им этого мало?
– Надоедает на одном месте, наверно. Да и неохота с одной мелочью возиться, там ведь часто целых рыбин, вот таких – развел руки, показывая размер, – на берег выбрасывает – кефаль, севрюги, для птиц настоящий пир.
– Кучеряво живут.
– А здесь почти все так. И люди тоже не исключение. Вот и бесятся. Пока на большой земле жили, каждую копейку считали, не пьянствовали и друг к другу иначе относились. А тут, гляди, – не только в море луна расшиблена – весь берег битым стеклом засыпан. Это сколько выпить надо было! Годами бьют – весь берег светится.
– Правда, Коль, сколько стекла-то! Я сразу и не поняла, откуда оно здесь. Думала, специально, для красоты посыпали.
– Да уж, это сейчас при луне весело смотрится, блестит. Днем – карикатура: загубили берег. А ведь в двух шагах, с ума сойти, красотища какая! Дух захватывает! Смотришь и понимаешь, не в одних деньгах счастье.
И что он за человек такой? – Еще больше оттаивая душой, слушая его слова, думала Лена. В «Парусе» ничем от других пьяниц не отличался, а здесь – как ребенок, восторг разливает, красотой морской и небесной не надышится. Словно