Робин не мог скрывать свои неудачи в учебе от отца, а Роб даже не пытался скрывать свое разочарование. «За такое обучение я платить не буду», – сказал он. И Робину снова пришлось уйти из школы, к которой он только начал привыкать. Это произошло настолько внезапно, что практически никто не знал, что же случилось, а по школе еще долго ходила легенда, что молодого человека выгнали за то, что он катался на машине для гольфа по коридорам столовой.
Что делать дальше, было не совсем понятно. Робин приближался к военному призыву, но вряд ли его могли призвать на Вьетнамскую войну. Да и Роб, ветеран Второй мировой, не настаивал, чтобы сын связывал свою карьеру с вооруженными силами. «Как-то отец сел со мной рядом и сказал: ”Послушай, война – это не «сладко и пристойно» (dolce et decorum est), это очень и очень жестоко. На войне совсем не так, как показывают в фильмах. Люди умирают в одиночестве и муках“. Он говорил мне правду, потому что хотел, чтобы я жил».
И Робин решился признаться отцу, что нашел свое призвание. «Я знаю, чем реально хочу заниматься, – сказал он Робу. – Я хочу быть артистом».
Реакция отца едва ли могла вдохновить на дальнейшие действия. «Мечтать – это, безусловно, здорово, – сказал Роб сыну. – Но на всякий случай обучись хотя бы на сварщика».
После Робин очень часто рассказывал одну и ту же историю – так часто, что можно начать сомневаться, не было ли это самомифологизацией. Но, возможно, это правда. Со слов сводного брата Робина МакЛорина, Роб не просто дал Робину этот совет. «Он заставил Робина записаться в местное училище, где бы его обучили сварке, – рассказал МакЛорин. – Робин сходил на первое занятие, где мастер продемонстрировал, как работает сварочный аппарат, и ему этот процесс показался интереснее, чем он себе это представлял. На втором занятии мастер объяснил правила безопасности и предупредил, что без соблюдения надлежащих мер предосторожности можно ослепнуть. Как только Робин услышал слово ”слепой“, то сбежал оттуда и больше не вернулся».
Лори более оптимистично отнеслась к тому, что Робин хочет стать артистом. «Мама сказала, что бабушка бы мной гордилась и пожелала удачи», – рассказывал Робин. Но Роб, который только что щедро заплатил за то, чтобы Робин в свое удовольствие провел целый бесполезный год в частном университете, больше не хотел повторять эту ошибку, поэтому, как компромисс, Робин жил дома, пока учился в колледже Marin – муниципальном учебном заведении недалеко от Тибурона.
Хотя у школы и не было широко известного имени или статуса, ее театральная программа, принятая только в 1964 году, обладала новаторскими моментами и ее уже сравнивали с Американским консерваторским театром в Сан-Франциско. У школы был малообещающий программный