Примерно за полчаса, хотя может времени прошло и больше, мы выпили почти всю бутылку. Я уселся на стул с ногами и догрызал уже десятую по счету яблочную дольку, запивая остатками вина.
– Ну вот, надеюсь, теперь ты сыт, – произнесла раскрасневшаяся Роза и потянулась за моей пустой тарелкой.
– Ещё как, – смеясь, ответил я и решил, что пора пускать в ход тяжёлую артиллерию своего очарования.
Я попытался изобразить самый дерзкий и откровенный взгляд, но она совсем не смотрела на меня, занимаясь уборкой стола. Роза подхватила поднос, на который взгромоздила тарелки, бокалы и пустую бутылку вина.
– Давай-ка я тебе лучше помогу.
Я перехватил из её рук поднос с посудой и подошёл к двери. Она открыла её и пропустила меня вперёд. Мы прошли по узкому коридору и повернули влево. Кухонька была маленькой, но с большим окном и подоконником. Недалеко от окна стоял табурет, на котором был таз с горячей водой. Когда она его успела приготовить, я так и не смог понять, но принял это как само собой разумеющееся. Я поставил поднос на стол, а сам уселся на подоконник. Роза не удосужилась включить свет, хотя он был и не нужен, так как в окно светила огромных размеров луна.
Она откинула волосы и взяла первый бокал. В эту минуту в ней не было ничего особенного или необычного, что могло бы привлечь внимание, которое срабатывает, как внутренний щелчок, для игры в воображение.
– Так кто ты по профессии? – поинтересовалась она, чтобы утомительное мытьё посуды было не таким скучным.
– Я – актёр.
– Ах, так вот для чего тебе такая внешность? – она посмотрела на меня, чуть поморщившись, словно я не служил в театре, а бомжевался на помойке.
– Какая странная реакция на слово «актёр»?
– Мой бывший – художник. Богема. До того добогемничал, что не понял, как стал голубым.
Она прыснула в сторону и мотнула головой, расставляя на разложенном полотенце пару сверкающих бокалов.
– И такое бывает, – согласился я. – Но я не из их числа.
– Охотно верю. Но разве у тебя не было случаев, когда к тебе подобные приставали?
– Бывало, особенно, когда совсем молодой был. Послал подальше, вот и решение проблемы.
– А режиссёры из «этих» не клеились?
– Нет, как-то проносило, хотя приходилось и с такими работать.
Эта тема была мне неприятна. Я не скажу, что отношусь к людям с подобными склонностями плохо, но близко с такими стараюсь не сходиться и в друзьях их не держу. И причина этому, действительно, внешность. Ну, вот падкие они на смазливые лица, а если в придачу их «жертву» и телом Бог наградил, то – туши свет.
– Значит, ты, можно сказать, везунчик, – пропела Роза и поставила последнюю тарелку на полку.
– Давай сменим тему, – взмолился я.
– О чём говорить будем?
– Давай о детях. Вот у меня детей нет.
– Тогда о чём с тобой разговаривать, если их у тебя нет? Вот у меня есть.
– Дочь?
– Сын.
– Здорово.
– Он