Что-то неприятное и липкое скользнуло внутри и застряло где-то между горлом и солнечным сплетением, не давая ровно дышать. Я не успел положить паспорт на место, как в комнату вошла Роза с большим подносом, на котором стояла красивая утятница. От неё исходит невероятный аромат, отчего у меня сразу засосало в животе. Я был ужасно голоден.
– Объясни-ка мне, пожалуйста, вот это, – попросил я, тоном сотрудника спецслужб, не дав ей опомниться.
– Что именно, красавчик, – удивлённо спросила Роза, ставя поднос на стол.
– Ты родилась со мной в один день и год. И отчество у тебя – Дмитриевна. Это очень странно.
– Дмитриевна я, наверное, потому, что моего отца звали Дмитрий. А то, что мы родились в один день и год… Что в этом странного?
– Тогда тебе тридцать три года. Это невозможно. Ведь так?
– Почему? Ведь вам мужчинам нравятся зрелые, умелые в этом деле женщины и ещё вдобавок, выглядящие, как девочки. Что в этом плохого? Вы же именно таких видите в своих мечтах? Мы ужинать будем?
– Ты живёшь недалеко от моего отца, возможно у твоей матери была связь с ним? Нет, это ничего не объясняет. А может, моя мама родила нас обоих и тебя оставила отцу? Возможно, мы родные брат и сестра.
Она засмеялась так заливисто и игриво, что я почувствовал себя полным идиотом.
– А не много ли ты надумал? Тебе бы книжки писать.
«А я и пишу», – чуть не брякнул я, но униматься не спешил. – Но разве так не бывает?
– Мы с тобой не похожи для близнецов. Может быть, мы как-то и связаны, но уж точно не кровно. Да и с чего это твоей маме меня оставлять? Неправдоподобная история получается.
– А как тогда мы связаны?
– Не знаю. Ты этой темой разродился, ты и думай.
– Что-то меня действительно понесло. Прости.
– Бывает. Садись, я за тобой поухаживаю. Ты свинину по-домашнему любишь?
– Очень. Её мама мне часто готовит… готовила. А ты откуда знаешь, что я свинину люблю?
– Мне кажется, я много про тебя знаю.
Я взял штопор, открыл бутылку и разлил по бокалам восхитительное Каберне.
– Ты меня решила охмурить, что ли?
Роза рассмеялась и взяла мою тарелку, положив на неё приличную порцию жаркого.
– Я тебя решила накормить, но если в городе этот процесс называется именно так, то значит, я тебя охмуряю.
– Вообще-то я думал, что всё будет наоборот.
– Красавчик, расслабься.
– Почему ты меня всё время называешь «красавчик»?
– Ты очень красивый, и это мне нравится. Я же говорила, что мужчинам с такой внешностью трудновато, даже если они, как им кажется, вполне уверенные в себе люди и мнят себя настоящими бруталами.
– А тебе, значит, легко.
– Мы, женщины, к этому проще относимся. Красавиц много, и мы уже