– Что ж, Тобольцев, придется до октября потерпеть, ходи пока в разных сапогах, начальству я объясню ситуацию.
Подбор фуражки тоже оказался проблемой, на мою голову шестидесятого размера ни одна из фуражек, бывших на складе, не лезла. В конце концов, снабженец из какого-то загашника вытащил вполне приличную еще фуражку пятьдесят девятого размера, похожую на большую придавленную жабу, она села, наконец, мне на голову, до этого все фуражки, которые он мне давал мерить, съезжали с макушки.
– Потерпи, парень, до октября, а пока так!
Мы все ожидали, что хоть занятия по огневой подготовке будут интересными, однако каково же было общее разочарование, когда мы вместо стрельбы дни напролет конспектировали сухие характеристики пистолета Макарова. Мы знали назубок, какова длина его ствола, и сколько метров в секунду пролетает пуля, когда из него вылетает, однако ни разу не видели этот пистолет в деле. Наконец, недели через две мы занялись изучением его деталей – рукояти со стволом, возвратной пружины, затвора и так далее.
– Товарищ майор, когда мы будем стрелять? – ныл Викторов на каждом занятии.
– Погодите, успеете еще, – со странным смешком отвечал поджарый бровастый преподаватель, который на кафедре огневой подготовки считался лучшим.
Через три недели нудной теории мы перешли к разборке и сборке пистолета на время, занимались этим все оставшиеся дни, и лишь в день окончания курса молодого бойца преподаватель провел, наконец, стрельбы, которые, как оказалось, были зачетными, – три патрона пробные, и три патрона на зачет. Стрельба засчитывалась, если слушатель попадал в грудную мишень с двадцати пяти метров, при этом было не важно куда попадал, главное, что попадал.
– Вот так огневая подготовка! – сетовал Викторов. – Нам ее умудрились преподать практически без стрельбы.
С автоматом Калашникова тоже занимались, – учились правильно носить на плече и удерживать во время стрельбы лежа, стоя и сидя, только самой стрельбы не было. Вся эта бодяга тоже продолжалась целый месяц, и лишь в самом конце нас вывезли на стрельбище, где с расстояния ста метров мы сделали три пробных и три зачетных выстрела по грудной мишени.
– Не поразил, а обстрелял, – с усмешкой сказал преподаватель, обозначая мелом мои попадания.
Для зачета этого было достаточно. В мишени с кругами, по которым можно было высчитывать очки, мы стали стрелять только через год.
Кроме разочарования курс молодого бойца принес еще надежду, что это пока что начало, и дальше все будет намного интереснее. Так мы и жили от курса к курсу, – с мыслью, что дальше будет интереснее, однако действительность приносила монотонный распорядок дня, бездонное