Этот старый пень, больной на всю свою плешивую голову, почему-то решил, что портмоне присвоил Вадим Борисович или кто-то из нас. И ему плевать на то, что Вадим Борисович ни черта не помнит. Сохатому хоть кол на голове чеши! Раз решил, что Вадим Борисович виноват, так ничем его с этой мысли не сдвинешь. Не верит ни одному слову Борисыча. Знай только твердит, что тот ему втирает, отмазаться хочет. Теперь Борисыч дрожит как осиновый лист. По его словам, Сохатый в телефон бешено орал и угрожал Борисычу задницу на затылок натянуть. А этот енот слов на ветер не бросает. Вот такая картина, а не пироги с котятами. Что всё это для нас значит? А вот что: до прилёта Сохатого надо нам найти грёбаное портмоне. Иначе всем будет кирдык. Этот хренов хмырь начнёт трясти каждого, аки грушу поповскую. Ясно?
– Нет, – сипит Бизон, упираясь своими коленями через спинку кресла в мой позвоночник (этому великану даже в Yukon’е очень тесно), – Что там такого, в этом портмоне? Документы какие-нибудь? Из-за чего такой кипеж?
– Объясняю, – Бутурлин говорит нарочито медленно, – деловой партнёр Вадима Борисовича, по прозвищу Сохатый, получил в этом портмоне большую сумму денег от другого своего партнёра. Эти деньги привезли к бане и отдали прямо в руки, как только Сохатый вышел на улицу. А они, денежки эти самые, тю-тю – растворились неизвестно как и где. Как? Куда? – Ничего не известно. Единственное, что знаем доподлинно: около бани деньги ещё были в руках Сохатого, а в Мурманске их уже нет. Вечером он с ними, утром – без них.
– Всё утро до отлёта с ним был Мозг? – интересуется Бизон.
– Да. И что? – настороженно глядит на него Сан Саныч.
– Да так, ничего, – хмыкает Бизон, – я этого Мозгового знаю ещё с тех пор, когда он салагой в юниорской команде за свой Мурманск выступал на соревнованиях тяжелоатлетов. А чуть повзрослев, занялся разбоем и рэкетом. За что два раза отсидел: один раз в детской колонии, а второй – уже во взрослой. Там он оказался среди настоящих уголовников, которые, как мне известно, свели Мозгового с людьми Сохатого. Ну и, когда Мозг вышел на свободу, то сразу отправился к этому авторитету. С тех пор он в личной охране у Сохатого и по совместительству работает вышибалой: ходит по фирмам разным и проценты с ихнего бизнеса вышибает. По-другому, выходит, что тот же рэкет, только на дядю. Тот же грабёж, но под надёжной защитой авторитета, который процент за грабёж нехилый отваливает Мозгу.
– Ну и к чему ты всё это нам про Мозгового рассказал?
– Я бы в первую очередь его прошмонал.
– Ты думаешь, Сохатый до такой степени глуп, что не сделал этого? – с лёгким раздражением возражает Бутурлин. – Именно с этого и начал. Тряс Мозгового так, что тот, я уверен, до сих пор очухаться не может. У Сохатого нет на него ничего. Понятно? Мозг чистый.
– Большую сумму получил –