«Вещественные формы продуктов человеческой деятельности всегда приобретают свойство быть знаками социальных значений и как таковые регулируют сознательную деятельность индивидов, их общение» [Там же, с. 222]. В свою очередь, эти отношения, «…из взаимосвязи и сплетения которых форма черпает своё первичное содержание и жизнь, опущены» [Там же, с. 224].
Квазиобъект так же реален, как и любой другой предмет «объективной» действительности, однако реальность его особая. Как ясно из вышесказанного, квазиобъект является идеальным образованием, не существующим вне деятельности индивида. С другой же стороны, снятость и кристаллизо-ванность общественных деятельностей и отношений индивидов зафиксированы в квазиобъекте и в такой фиксированной форме являются частью «объективной» действительности, с которой индивиду и приходится иметь дело.
Превращённая форма изначально берёт своё содержание из реальных взаимодействий предметов и людей, но нашему сознанию она дана как уже наличная и далее неразложимая (градусы Цельсия как деления на термометре содержат в себе целую эпоху изучения физических явлений, но мы можем и не знать об этом, нормально пользуясь при этом самим термометром; в этом и заключается их данность и неразложимость). «Хотя действительная жизнь таких форм определяется этим взаимодействием, они, становясь особым элементом системы, представляются готовыми предпосылками, исходными причинами всего движения целого» [43, с. 250]. Действительно, то, что дано нам в наблюдении прямо, как начальный его элемент, на самом деле является конечным продуктом превращения отношений между формой и содержанием в иные отношения. «Действие синкретического механизма превращённой формы основывается на том, что отношение уровней системы оборачивается: продукты процесса выступают как его условия, встраиваются в его начало в виде предваряющих “моделейˮ, “программˮ» [Там же, с. 258].
Важно понимать, как происходит такой переворот системы.
«В качестве фигуры сознания, в качестве сознательного содержания