Она подскочила к Аннике, схватила ее за плечо и решительно выволокла из класса. Была перемена, в коридоре – полно народу. Унизительно.
– То есть его бить нельзя, а меня за коленки можно хватать? – поинтересовалась Анника вслух, когда Аароновна затолкала ее в кабинет директрисы.
Директриса, однако, не спешила ни отчитывать, ни даже расспрашивать Аннику. Она сидела, понурив плечи, будто смертельно устала.
– Уверена, все было не так! – заявила Ааровновна уверенно, глядя то на Аннику, то на начальницу.
Никто не спешил спорить. И проштрафившаяся ученица, и директор сидели молча и смотрели кто куда: Аня – в окно, директриса – прямо перед собой.
– Все было именно так, как я говорю, – упрямо повторила Анника.
– Я вынуждена вызвать твоих родителей, – голос Аароновны уже не звучал так уверенно.
– Вызывайте, – Анника протянула ей свой смартфон, – я вам даже номер набрала…
Завуч двумя короткими фразами – «Ваша дочь напала на учителя!» и «В кабинете директора, третий этаж направо…» – оповестила Азию Брокк, куда и по какой причине ей надлежит прибыть как можно скорее.
Анника принялась воображать, как мать сходу осадит этих мегер. Азия терпеть не могла, когда кто-то разбазаривал ее время. Но пятнадцать минут спустя, пока в гнетущей тишине Анника гоняла на смартфоне мультяшных птиц и свиней, уверенности в ней поубавилось. Мать – человек непредсказуемый, ей ничего не стоит понять все по-своему.
Азия вошла в кабинет ровно через семнадцать минут после звонка.
– Я вас слушаю, – спокойно сказала она.
Мать уселась рядом с Анникой – та почувствовала ее теплый бок – обхватила руками колено и уставилась на директора. Она вела себя так, будто бы это ее кабинет и это она вызвала двух своих нашкодивших администраторов на ковер.
– Ваша дочь ударила учителя! – сказала Ааровновна резко.
Азия медленно повернула голову и уставилась на завуча. Та выдержала пронизывающий взгляд. Аннике вдруг показалось, что в отличие от директрисы, мысленно выбросившей белый флаг, завуч кинулась в свой последний бой.
Азия усмехнулась. Анника вдруг вспомнила, как она шпыняла брата за то, что за его школьные годы провела в кабинетах завучей и директоров больше времени, чем в своем любимом кресле.
– Ничего нового. И что он ей сделал?
– Под юбку полез, – вставила Анника, – после урока оставил и…
– Это неправда, – взорвалась завуч, – вы знаете, что в нашей школе принят Меморандум, запрещающий диффамацию учителей?
– Я что-то слышала об этом вашем документе, – Азия изогнула бровь и снова усмехнулась, – он определяет некие абстрактные нравственные нормы и позволяет выгнать из школы любого ученика, позволившего себе нелестно отозваться об учителе.
Преподаватели отреагировали очень странно. Словно они не ждали такой