…
Короткий, яркий, запомненный в деталях эпизод с лезвием. Он отпечатался в памяти, как оттиск фамильной печати на мягком сургуче.
…
Удар под колени сзади, словно кто-то всем телом прыгнул на ноги. Я падаю на спину.
Я на спине, в меня летят удары. Ногами и руками, как из пулемёта. Не успевает долететь один, уже летит другой. Боли нет. Только злость, адреналин и ненависть. И дикое желание сохранить нос. Я закрываю его руками, тело остаётся беззащитным.
…
Мой нос, который очень мне нравится, который пережил массу неприятных приключений и сохранил правильную форму. Руками хирургов, конечно. Когда мне ставили его на место в последний раз, я попросил врачей сделать его неломаемым. Люблю свой нос и ненавижу каждого пидараса, который пытается ему навредить. Поэтому нос – единственное, что я закрываю.
…
Острый, злой, наглый нож входит в грудь слева. За доли секунды медленно и уверенно он проникает в моё тело, прокалывая сердце сантиметр за сантиметром. Как в тёплое масло, как само собой разумеющееся. Как нечто простое и обыденное. Как будто так и должно быть. Тут-то всё и остановилось. Чем глубже проникает нож, тем меньше остаётся надежды на жизнь. Он выдавливает её. Всё теряет смысл. Тело залито горячим, свет меркнет.
…
Ночь. Зима. Тишина. Обледенелые, чёрные ветки деревьев. Я лежу на белом снегу в луже собственной крови. На лицо мне падают снежинки, жизнь, пульсируя по инерции, выходит из тела. Идеальная смерть.
Но меня поднимают, остатками сил я говорю:
– Меня пырнули…
И выключаюсь.
…
Отлично запомнил эту фразу. Странно, я никогда не использовал слова «пырнуть». Никогда. Но вот когда это произошло, я использовал именно это слово.
Каталку завезли в лифт. Поехали. Специальный грузовой больничный лифт. Едешь в нём и ощущаешь движение каждой шестерёнки, что приводят его в действие.
…
Машина. Переднее сиденье. Тело залито горячим. Из моей груди плотной струёй выливается кровь. Изображение расплывчато, и боль – дикая, нестерпимая. Бессвязная речь, туман, незнакомая девушка нежно и мягко успокаивает, ласково гладя меня по голове. Тьма.
…
Что за баба? Откуда взялась? Мы были с девчонками, но отправили их домой, когда всё началось.
Каталку завозят в палату. В палате сидят люди, угрюмо и молча разглядывая свои тапки. Тишина угнетает.
– С чем?
– Ножевые.
– Хуёво…
И снова тишина.
Базару ноль, не лучший расклад.
…
Меня выгружают из машины.
– На кой привезли этот труп? Выкиньте где-нибудь, – слышу я чей-то голос.
Это кто-то спрашивает у тех, кто меня привёз. Надеюсь, этого гандона как раз и выкинут