А что теперь будет? Как я буду теперь жить? Это же теперь навсегда. А если там всё вообще плохо? Как быть? Что делать? Я серьёзно. Как дальше жить со всем этим? Это же моё единственное тело. У меня нет другого. Это мой единственный ресурс. То, через что я живу. Как так? За что? Почему, блять, со мной произошла какая-то неведомая хуйня, после которой я весь в бинтах и, может, вообще инвалид?
Я плачу. Прямо навзрыд. Ведь у меня нет ничего другого. А с этим я уже ничего не поделаю. Это горько! Этот факт, который я должен просто принять. На тебе! Получи, распишись. Это моё тело, пидарасы! Моё единственное тело!
Мне 22, и ничего уже не вернуть обратно. Я покалечен! И этого уже не изменишь, понимаете? Это просто есть. И это – кусок мяса, завёрнутый в бинты.
Вот она, необратимость. Невозможность вернуть что-то, что очень хочется вернуть.
Всё, не вернёшь.
Что бы там ни было под бинтами, другого нет.
Как только я представил, что там может быть под бинтами, мгновенно сунул руку между ног и выдохнул:
На месте! Целый! Мой мальчик! Спасибо, Господи!
Ну, кое с чем порядок. Это ок. Руки на месте, ноги. Голова!
Вообще-то если посмотреть критично, то только корпус. И то до пояса. Конечности просто худые, это отъестся. Слабость? Опять-таки еда. А если я теперь не могу нормально есть? Если теперь всю жизнь сосать через трубку?
Как хочется сигарету!
Лёгкие. Надеюсь, я смогу курить. Дышать сложно, булькает. Фу, бля, как больно кашлять. Как будто лёгкими кашляю! С сигами точно придётся повременить. Их просто никто не даст, а сам я в таком состоянии никуда не смогу сходить за ними. Дерьмо.
Заглянуть бы под бинты, но даже чуть потрогать больно. Пиздец там, наверное.
Даже если всё более-менее, по-любому из жизни выпал. На месяц, не меньше.
Твою же мать, а. Твою же мать!
***
После саможалений проснулся организм. Это принесло облегчение, т. к. отодвинуло остальные мысли на задний план. Я безумно захотел есть. Лёжа в морге, окружённый трупами, я захотел есть.
– Эй!
Тишина. Никого нет. Возможно, меня никто не слышит. Возможно, сегодня выходной и дежурная сестра смотрит сериал, в котором брат сестры мужа тёти находит на своей заднице родинку в виде тюленя, едущего на гусе в Данию, что доказывает какие-то потрясающие вещи.
– Эээээээээй!!!!!
Я крикнул и решил не дожидаться чуда, а самостоятельно встать, покинуть это мрачное помещение и дальше – по обстоятельствам. Пока я вставал с кровати-каталки, послышались шаги. Отлично. Потому что я совершенно не знаю, как отключить от себя все эти провода. Я, конечно, видел в кино, как персонажи просто отрывают их от себя, но, чёрт возьми, эти провода воткнуты в моё тело иглами. Здоровыми, сука, толстыми иглами.
Заходит сестричка. Не моя сестричка, медицинская сестричка. Хотя у меня вообще-то есть сестра.