– Дверь, которую нельзя открывать, – девушка поежилась, – но у меня внутри тоже есть такая дверь…
Раввинский суд разрешил ей встречаться с проверенным, как выразился Иосиф, психологом. К мужчине Саре ходить было не кошерно. Раз в неделю она приезжала на автобусе в Рехавию, где вела прием психоаналитик, женщина средних лет с мягкой манерой опытного доктора и французским акцентом:
– Она тоже выжила в войне, – подумала Сара, – а я даже не знаю ее имени…, – аналитик предупредила ее, что визиты согласованы с ФБР:
– Я посылаю отчеты в Америку, – заметила женщина, – вы понимаете, мисс Мозес, что все это ради вашей безопасности…, – Сара хорошо помнила случившееся с ней до отъезда из интерната:
– Потом словно наступает провал, – спокойная вода миквы притягивала ее взгляд, – как с произошедшим в Корее…
Аналитик объяснила, что усиленный гипноз почти стер из головы Сары ее довоенные воспоминания:
– Что касается корейских событий, – добавила женщина, – то их развернули другим боком. Остальное, – она повела рукой, – нуждается в дальнейшей работе…, – Сара не хотела об этом думать. Ей достаточно было помнить день встречи с Аароном:
– У меня начинается новая жизнь, – госпожа Розенсон придирчиво осматривала ее ногти, – человек, принявший иудаизм, становится, как новорожденный младенец…, – раввинский суд, собравшийся на рассвете, задал ей только несколько вопросов:
– Им хватило рекомендаций от Розенсонов и рава Левина, – наставница приоткрыла дверь, ведущую во двор пристройки, – меня попросили немного рассказать о кашруте и шабате…
Сара счастливо вздохнула:
– Сегодня вечером я окажусь дома…, – рав Горовиц снял небольшую квартирку на границе Меа Шеарим, – а завтра нас ждет первый шабат вместе, как мужа и жену…
Рав Арье Гринберг начал рассылать письма в американские общины. ФБР снабдило Аарона списком открытых вакансий в синагогах. В Бруклин, им, разумеется, ехать было нельзя:
– Дядя Меир мог прятаться там с Евой, – заметил Аарон, – но ФБР считает, что те времена давно миновали. Нам нужен захолустный город на Среднем Западе…
Израильский паспорт Сары отметал подозрения в ее негритянском происхождении, но, по мнению ФБР, ей было опасно появляться на Юге:
– Я там жила, – сказала себе девушка, – меня могут узнать, вспомнить, кто я такая. Русские меня до сих пор ищут…, – госпожа Розенсон кивнула. Сара ступила в колыхающуюся воду:
– Словно на острове бабушки Анны, – вспомнила она, – мы с Петром купались в озере. Мы засекали время, я выныривала позже него и выигрывала…, – затопотали детские ножки. Сара услышала смешливый голосок:
– Olly olly oxen tree, all-y all-y all set free…, – она раскинула руки:
– Я больше не боюсь, я свободна, я другой человек…, – кудрявая