– А ему точно понравились эти трусы, господин продавец?
– Однозначно! Хотя я и советовал немного другую модель.
Глэдис засмеялась в кулак, но на миг ей стало немного завидно брату. Мысль ушла, оставив за собой ужас и интерес. Крайне непристойный интерес к Форду. Она увидела, что продавец отвлёкся, и решила подсмотреть за братом и их дедом, чуть отдёрнув шторку.
Леон, надев петли с рукавов Форда на крючки для одежды с противоположных концов примерочной, добился того, что Форд висел, словно на распятии, и ноги его свободно болтались в воздухе. Штанов на Форде уже не было, но пах его был скрыт помимо белых тряпочных трусов головой Леона.
Глэд покраснела и села на пуфик напротив зеркала, коря себя в аморальности и непристойности. Однако, этот образ застыл у неё в голове. Словно брат молится телу. Она начала поневоле грызть свои ногти, хоть уже пять лет как отучилась от этой дурной привычки.
Леон вывез одетого Форда ко всем и спросил:
– Ну, как вам?
– Восхитительно!
– В пору… – то ли ответила, то ли прокашляла Глэд, отводя свой взгляд в сторону.
Продавец был в восторге и разрешил даже не примерять остальное и выбрать что-нибудь для себя. Но Леон беспристрастно и неугомонно ворчал:
– Одели труп на 10.000 $… Его похороны и то стоили бы меньше…
Глэд выбрала себе платье, но чтобы не думать больше ни о чём пошлом и аморальном, даже не примеряла его. Леон же оделся, как подобает: костюм, рубашка, брюки, запонки, галстук, туфли, а на будущее купил пару джинс и лоферы.
После шопинга в первом магазине всеобразные консультанты вынудили их пройтись и по всем остальным. Все трое вымотались, хотя Форд держался бодрячком.
В итоге они вместе с покупками покинули здание. У выхода на лимузине их ждал надзиратель. Он забрал всех вместе с покупками, которые заняли половину внутреннего места машины. Когда они приехали в особняк, было уже полдевятого. Гарден проводил хозяина и гостей в их комнату, а после отнёс все купленные вещи в подсобку, где лежали поеденные молью груды вещей с прошлых покупок. Подумав, он спустил тюбик дихлофоса в помещение и плотно закрыл его на задвижку.
Леон спал без задних ног, а его сестра поспала только час от того, что ей ни с того, ни с сего приснилось, как она целует Форда в губы. А затем он говорит с ней.
– Я рад, что вы навестили меня! – он гладит её по лицу своей нежной рукой – Я словно снова, как в молодости. Спасибо! Я так рад, что вы приехали ко мне в гости…
Внезапно она просыпается и пытается вспомнить, Форд ли ей снился… Голубые глаза, заменившие пустоту, словно придавали ему жизни. Это просто был её прадед, но вовсе не тот Форд, которого она видит тут, перед собой.
«А похож…» – подумала Глэд.
Одиночество