В объятьях сна. Сергей Константинович Филиппов

в бедро, после чего меня привезли в больницу, где мне довелось поговорить с тем, кто видел во мне отца. Он думал, что я лучше, так как могу защитить, не лишая свободы выбора. Мы с ним вместе вышли из больницы и долго были вместе. Он дал мне жизнь, а я стал ему, как отец…

      – Не продолжай, пожалуйста.

      – Почему же? – силуэт отдёрнул ширму. Глаза Форда были вновь на своём месте, но казались слепыми, они смотрели словно сквозь Леона, но Форд очень тепло улыбался. Его губы были нежны, как губы отца, что укладывает ребёнка спать, но при этом не казалось, что он куда-то уйдёт, поцеловав в лоб на ночь.

      – Я не хочу слышать, как вы расстались.

      Глэд быстрее остальных устала от катания верхом, так как не привыкла к этому. Она оставила Гардена и направилась к дому, где были готовы с вчерашнего вечера жаренные картошка и окорочка. От свежего воздуха у неё немного кружилась голова, но, в целом, чувствовала она себя лучше, чем в прошлые дни.

      Она шла неспешным шагом по бетонным плиткам уверенной походкой и дошла бы до дома за пятнадцать-двадцать минут, если бы не отвлеклась на прерывистые крики со стороны леса. На первый крик она не обратила особого внимания или не придала значения, услышав крик, вмиг утихший, она остановилась, сочтя это странным и отчасти преступным, в третий раз она была уверена, что кричат в лесу, и это скорее всего маленькая девочка, зовущая на помощь.