И укачивая свою малышку на руках я понемногу успокаивалась, ко мне вернулся стимул жить дальше… вместе с диким желанием покинуть эту страну и вернуть себе свое имя и свободу.
Рифат приехал спустя почти месяц. Не знаю, почему он не появлялся столь долго, но, наверное, он был нужен мне – этот месяц, чтобы начать походить на человека и понять, чего я на самом деле хочу. Он, как и всегда, был молчалив. Спешился и последовал к своим людям, потом к костру ужинать. Меня приветствовал довольно сухо и сдержано. И я была ему благодарна за эту сухость и безэмоциональность, больше всего на свете я боялась, что мой муж захочет предъявить свои права на меня. Я прождала его в пещере до середины ночи. Не посмела подходить к разбитому лагерю и звать. Любой диалог с Рифатом давался мне с огромным трудом. И сейчас, когда он вошел в пещеру и задернул полог, он вздрогнул, поняв, что я не сплю.
– Нам надо поговорить, – тихо сказала я.
– Надо.
Спокойно ответил он и опустился на табурет, обтянутый бараньей шкурой.
– Я хочу уехать. Дай мне свободу, Рифат. Заклинаю тебя всем, что тебе дорого – отпусти меня. Я больше не хочу здесь оставаться. Расторгни наш брак, наговори обо мне все, что хочешь, и отпусти.
Он поднял голову и так же спокойно ответил.
– Не могу.
– Почему? – я закричала в отчаянии, а он отвел взгляд.
– Потому что едва я расторгну с тобой брак по любой причине, порочащей твою и мою честь, я буду обязан тебя убить. Нет в наших обычаях разводов.
– А…Аднан… он обещал мне, что разведется с Заремой.
– Но не развелся, – уверенно произнес Рифат.
– Он просто не успел исполнить свое обещание.
– Я не Аднан, Альшита. У меня нет столько власти, мне ничего не спустят с рук, как ему. И я обязан соблюдать все законы нашего племени.
– И что это значит? Я вечно буду жить здесь в этой пустыне, как в заточении.
Захныкала малышка, и я тут же обернулась к ней, поглаживая по спинке и покачивая рукой, чтобы она не проснулась.
– Давай поговорим снаружи, – тихо попросила я, и мы вышли из пещеры, отошли от нее на несколько метров, утопая ногами в еще теплом песке. – Рифат… мы ведь не муж и жена. Мы с тобой никто и никогда не станем кем-то. Наш брак бессмысленный, а я не могу так жить. Не могу вечно ненавидеть себя за то, что ты на мне женился, не могу смотреть вашим людям в глаза. Я здесь больше чем