ГЛАВА ШЕСТАЯ
Мечта филателиста
На выходе из квартиры я был остановлен непреодолимым препятствием: вчерашним танкообразным чувичкинским шофером. Он, улыбаясь, как белый медведь, высматривающий в воде тюленя, вручил мне красивую кожаную папку и предложил подбросить до работы. Я бы, безусловно, согласился, головка после вчерашнего была бо-бо, а по организму бродила похмельная тревога. Но у меня имелось небольшое дело. Поэтому, вздохнув, я отказался. Тогда шофер протянул мне трубку, из которой раздался бодрый голос Чувичкина:
– Олег, как здог'овье?
– Спасибо, жив пока.
– Гена, водитель, пег'едал тебе папку. В ней, кг'оме остального, лежат письма. Писал какой-то Плойкин, мама с ним выг'осла в Г'азумном. Я, когда после ее смег'ти бумаги г'азбиг'ал, вот, нашел. Там ничего особенного, собственно. Но глянь, авось, чем поможет.
– Спасибо, посмотрю.
– Ну, все, хог'ошей тебе поездки. У тебя – неделя, максимум две, помнишь, да? «На дальней станции сойду…", – пропел олигарх и повесил трубку.
«Еще издевается, зараза, – подумал я. – Ну, ничего, за такие деньги и потерпеть можно».
По дороге на работу я забежал в фирменный парфюмерный магазин. Это и было мое маленькое дело. Если хочешь появляться на службе реже, чем это дозволено трудовым кодексом, надо активно дружить с руководством. И знать его вкусы. Вкусы своей непосредственной начальницы, Зои Павловны Жуковской, я знал назубок. Духи, крем ночной-дневной, шоколад и так далее. Она – женщина в самом соку, ей надо за собой ухаживать. Хотя я, честно говоря, совершенно не понимаю смысла этой фразы. В каком соку? Причем тут сок? Когда слышу это выражение, у меня возникает ассоциация с бычками в томате. А Зоя Павловна не была похожа на бычка, тем более в томате.
Затарившись всем необходимым, я добрался до родного архива. Жуковская, как всегда, была на месте и, как всегда, укоризненно посмотрела на меня: опаздываете, мол. В ответ я лишь виновато-обреченно пожал плечами: мол, ничего не поделаешь, такова она, жизнь, чтоб ее. Опаздывал я часто, ритуал повторялся почти ежедневно и практического смысла не имел. Мы так здоровались.
О том, что в ближайшую неделю я буду отсутствовать на службе, с Зоей Павловной мы договорились быстро. Парфюмерия и шоколад безошибочно попали в центр ее большого женского сердца. Тем более, в этот раз я наступил на горло своим принципам и оформил отпуск за свой счет. Так что даже формального повода не отпустить меня у Жуковской не было.
Обычно перспектива потери и так небольшого денежного содержания вызывает во мне сопротивление всего внутреннего я. Кто-то, человек грубый и не тонкий, может назвать это «жадностью», но я предпочитаю выражение «экономическая целесообразность». Мне семью надо кормить. Так что совесть меня не гложет.
Но в данном