Нечаянное убийство ценилось вполовину, и в обоих случаях допускалась плата, вместо крестьян или мальчиков, соответствующим по ценности количеством скота. Перед судом князья и дворяне отвечали обиженному своим имуществом, а крестьяне своей личной свободой, если недоставало их имущества для уплаты пени. В последнем случае они становились собственностью обиженного, который мог их продать, променять или оставить у себя, пока они не найдут средств выкупиться.
После суда по кровомщению следовало примирение враждующих, совершавшееся торжественным образом, публично, при множестве свидетелей и непременном присутствии родственников обеих враждующих сторон. Ближайший родственник убитого произносил прощение и, как бы в забвение всего прошедшего и соединение прочнейшими узами дружбы, брал к себе на воспитание сына или родственника убийцы; случалось и наоборот: убийца брал на воспитание сына убитого. Сверх того, примирение производилось иногда посредством обряда усыновления, который состоял в том, что обиженный призывался в дом нанесшего оскорбление и, при свидетелях, целовал три раза грудь жены или матери хозяина дома и потом отпускался домой с подарками, считаясь усыновленным. В прежнее время воровство наказывалось весьма строго. В горной Абазии вор наказывался нагайками, возвращал покражу и, кроме того, приплачивал двух или трех баранов за свою неловкость. В Абхазии собственно за воровство, произведенное в первый раз, «брили вору один ус, за второе оба или выставляли нагого в летнее время на солнце и обливали медом, для того чтобы его беспокоили насекомые; в зимнее время выставляли его нагого на холод». Потом была введена пеня или штраф, состоящий из тройной стоимости украденого: две части шли в пользу хозяина, одна в пользу судей и 100 рублей за каждую вещь в пользу владетеля. За воровство, грабеж или убийство на земле владетеля или в соседстве его дома преступник, сверх обыкновенного взыскания, должен был уплатить владетелю двух мальчиков, ростом не ниже четырех и не выше шести ладоней, или, взамен их, деньги по стоимости. Для меры служила ладонь того, кто взимал пеню. От этого в Абхазии воровство встречалось весьма редко, но потом оно усилилось, с тех пор как народные обычаи стали терять свою силу. Воровством занимались большей частью высшие сословия, которые, считая труд стыдом, должны были пускаться в этот постыдный промысел для приобретения себе средств к жизни. Народ же вообще не терпит воров. При решении дел по ссорам и дракам судьи прежде разбора взыскивали с обеих сторон штраф в пользу владетеля, по пяти коров