– И что в вашей беседе такого интересного? – сбавил обороты следователь.
– Все, – коротко ответил Степан Федорович. – Я сейчас перешлю ее вам. Умоляю, постарайтесь определить, откуда был сделан звонок, принадлежит ли действительно голос Ольге Прокловой. В общем, не мне вас учить. Извлеките максимум информации из этой записи. Если нужны расходы, обращайтесь ко мне. Речь идет о моем друге и человеке, который был для меня беспредельно дорог!
Взволнованная пылкая речь немного тронула суровое сердце российского следователя. Его голос чуть подобрел.
– Уважаемый, Степан Федорович, – проговорил назидательно Измайлов. – Здесь милиция, а не частное агентство. Мы будем работать с этим делом в установленном порядке, но никаких особых поблажек вам, при всем нашем уважении, мы не можем оказывать. У нас полно и другой работы, кроме убийства Проклова. С вами будут поддерживать связь, так как вы являетесь одним из главных свидетелей, и, если возникнут вопросы, или у вас появится информация, я, или кто-то из моих людей, встретимся с вами. Благодарю за сотрудничество и внимание. До скорой встречи.
Измайлов повесил трубку. Инкс размышлял, сосредоточенно глядя на лаковую поверхность резного стола.
– Я должен, – тихо проговорил он. – Во имя памяти Димы.
ГЛАВА 8
НА БАЛУ
Инкс неторопливо и тщательно, как он всегда делал, оделся и причесался. Безукоризненный вечерний костюм, лаковые туфли, строгий галстук – на любых, самых светских утонченных мероприятиях, которые Инкс выборочно посещал, Степан Федорович был самым элегантным и представительным мужчиной. Дамы приходили в восторг, мужчины завидовали. Инкс, хоть внешне и оставался холодным, в душе отчаянно смущался и про себя краснел.
Оставив Арнольда Карловича дома, Инкс сам сел за руль автомобиля и поехал в город. Музей изящных искусств встретил своих гостей чопорным величием и несколько надуманной, театральной торжественностью. Современная элита, вступая в это старинное обиталище знати, чувствовала себя неуверенно. Гостей провожали в просторный зал, где уже все было приготовлено для фуршета. В уголке играл оркестр «живой музыки». Директор музея, Максим Брониславович Перовский, лично встречающий гостей, подошел к Инксу.
– Как хорошо, что вы приехали, – сказал он. – Мы уже знаем, что произошло. Это непоправимая утрата для российского искусства. Дмитрий Александрович был выдающимся коллекционером, интеллектуалом, щедрым меценатом, большим другом нашего музея.
– Поэтому, ради памяти Димы, я и пришел сюда, – сказал Инкс. – Я хотел бы, чтобы сегодняшняя наша встреча была посвящена Дмитрию Александровичу Проклову.
– Конечно, только так и будет! – воскликнул Перовский. – Дмитрий Александрович был вторым по значимости человеком после вас в нашем клубе. Мы просто не могли замолчать такую трагедию. Вы обратили внимание, какую музыку играет наш оркестр?
– Моцарт,