– Так-так-так, Ручкин Пётр Алексеевич, – прочитала продавец. – 1978 года рождения. Так, значит, это вы журналист из Москвы? А я смотрю, лицо-то незнакомое. Наших-то я всех знаю. Я, кстати, Зинаида, только сигареты я вам всё равно не продам.
– Это ещё почему? – вновь удивился Ручкин.
– Нет у нас таких сигарет, не курит такие никто. Дорогие больно.
– Ну давайте какие есть.
– А вы, кстати, женаты? – спросила Зинаида, протягивая пачку «Явы».
– Да.
– Ну, это ничего, жена не тумбочка, подвинется, – сказала она и прикоснулась рукой к ладони Петра. – Всё, что случается на красной земле, остаётся на красной земле, – добавила она, томно посмотрев в глаза Петра.
Прикосновение, чёрт возьми, было приятным, и Пётр Алексеевич невольно поплыл, но, вовремя вспомнив про сифилис, собрал волю в кулак, быстро рассчитался и вышел из магазина.
Около магазина стоял странный тип. Роста он был большого, телосложения крупного и на первый взгляд обладал силищей немереной. Одет субъект был плохо и грязно. Он быстрыми шагами направился к журналисту.
– Ты это того, понял, да? – произнёс тип.
– Ничего не понял, – ответил Ручкин.
– Я говорю, к Зинке моей нечего колеса подкатывать, а то я тебе шею сломаю, понял?
– Ага, – ответил журналист. Затем порылся в пакете с покупками, нашёл там пачку «Орбит», вложил в ладонь громиле и со словами «Совет вам да любовь», зашагал к своему дому.
Тип был обескуражен и продолжал стоять, злобно смотря вслед.
Оставшуюся часть дня Пётр Алексеевич решил посвятить уборке, он помыл полы, вымыл окна, натаскал из колодца воды, заварил чайку и принялся ждать вечера. Дело в том, что он вспомнил запрет Захара Аркадьевича не ходить на водонапорную башню, якобы там аномалии. Что журналисту запрет – журналисту запрет лишь повод действовать. Пётр Алексеевич твёрдо решил пойти на водонапорную башню, и непременно ближе к ночи, потому что по закону жанра именно ночью просыпается всё самое страшное и неизвестное.
Дождавшись вечера, Ручкин вышел на улицу. Светила луна. Её свет, отражаясь от красной поверхности земли, не предвещал ничего хорошего. Дорогу к башне спрашивать не пришлось, она прекрасно виднелась издалека, так как была самой высокой постройкой в селе. Журналист направился к ней, по ходу размышляя о том, какие всё-таки странные люди тут живут, такое ощущение, что не люди, а готовые персонажи из какой-нибудь книги. Так, размышляя об этом, он и добрался до башни.
Вокруг башни ничего аномального не наблюдалось. Пётр Алексеевич сделал несколько кругов, закурил и принялся ждать.
Спустя где-то полчаса, Пётр Алексеевич с удивлением обнаружил, что незаметно наступила тишина, луна куда-то скрылась, и по земле заклубился туман. Стало немножко страшно. Совсем рядом послышались тяжёлые, какие-то нечеловеческие шаги.
– Вот она, аномалия, – подумал Ручкин и, получив тяжёлый удар по затылку, погрузился в темноту.
День