А между первым и вторым этажом большущий прилавок, как аэродром, куда все наши многочисленные чаи и приземляются, стоят в старинных чайницах и жестянках, как в магазине, – подходи, выбирай, заваривай! Жестянки эти выделяются на фоне вставок из разного металла с вычеканенными сценками из чьей-то прошлой жизни – медная жизнь, бронзовая, латунная. И два бронзовых барельефа на верхних створках – видимо, принцессы и сказочного принца – она молода и хороша, а он в шляпе с перьями. Еще балкончик есть маленький, с балясинами, все, как положено, для микро-Джульетты и микро-Ромео. Но пока там еще ими не занято, расположились наши старинные графинчики, рюмочки и прочая прелестная стеклянная мелочь, чудом не превратившаяся в осколки. Так что буфет наш все-таки не очень унижен и оскорблен. Он тоже часто снимается, богато и солидно смотрится в кадре, его хочется рассматривать.
Недавно снова сменила интерьер – обои на сегодняшний день пепельно-голубые, приглушенные, с серебристым отливом и чуть заметными вкраплениями цвета увядшей розы. На их фоне очень хорошо встал грушевый гарнитур начала XX века – этажерка-комодик с зеркалом, диванчик на две тощие попы и несколько основательных стульев с почти такой же, как и обои, обивкой, все неустойчивое до жути, малопрактичное, но очень сильно радующее глаз. Ну, а стенки мои разноперые в гостиной густо завешаны разномастными картинами, и современными, и старинными, в основном почему-то женскими портретами. Кто они, женщины эти, уже одному Богу известно, но вот взирают сверху, каждая по-своему, на нашу застольную жизнь, съемки, гостей, комедии и драмы, слезы и веселье. Смотрят и молчат. А может, переговариваются ночами тихо между собой, делятся впечатлениями.
Откуда я знаю…
Арапчонок
А самый главный житель нашей столовой – древний арапчонок. Он большой, с пятилетнего ребенка, сидит по-турецки на невысоком шкафчике в поблекшем плюшевом костюмчике, бывшем когда-то королевского голубого цвета (это видно с изнанки), и в хорошо посаженной на чернявую головку чалме. Время тронуло все, кроме его лица – оно блестящее, черное, хорошо прорисованное. Арапчонок наблюдает за всеми, и глаза его двигаются туда-сюда, как бывает иногда в механических часах с какой-нибудь глазастой кошкой на циферблате. Чтобы глазки задвигались, надо чуть качнуть его головку в сторону, и тогда он совершенно оживает.
Он с историей.