Для нормального развития ума и усвоения званий важно, чтобы разного рода впечатления и сведения (искусственно разъединяемые, отвлекаемые от предметов каждою наукою со своей специальной точки зрения) наряду с их выделением и упорядочением в группы в то же время вступали во взаимодействие, в ассоциации, сцепления и сращения с другими категориями сведений. В противном случае они не пускают прочных корней в интеллекте и могут весьма скоро испариться, не говоря уже об их односторонности (отвлеченности от действительных конкретных срощений), а потому подчас (без надлежащего соединения с другими запасами знания) и негодности по природе своей. К тому же каждая наука имеет свой особый механизм и тип мышления, и потому, особенно в детском возрасте, предметная система не только не вела бы к равномерному развитию разных способностей интеллекта, но прямо бы его уродовала. Чем зрелее возраст, чем более разные стороны ума уже развились и окрепли, и чем больше в то же время и наличный уже круг сведений, могущий служить, так сказать, базисом прикрепления для новых сведений специального рода, тем более слабеют и теряют значение указанные темные стороны предметной системы, но тем не менее она не перестает быть опасною даже для зрелых и даже ученых людей. Поэтому для правильной гигиены ума даже ученым нельзя исключительно закапываться в свою специальность (независимо от другого вреда от этого) – необходимо поддерживать в себе более широкие умственные интересы и горизонты и заглядывать и в другие научные области. Поэтому и общение многих наук – их «universitas» в университете – имеет кроме других ценных свойств еще и глубокое умственно-гигиеническое значение. Поэтому, между прочим, и предлагаемая проф. Казанским разбивка юридического факультета на отдельные институты с их главноначальствующими – отдельными профессорами, с разделением общей университетской библиотеки («между разными институтами может быть, таким образом, распределена бо́льшая часть юридических книг, которые ныне иммобилизированы в фундаментальных и иных библиотеках университета» (с. 67)) и пр. представляет (неумышленное, конечно) посягательство на жизнь и здоровье науки.
Тем более несомненно, что для неокрепших, еще развивающихся умов учащегося юношества однопредметная (хотя бы и серьезно поставленная) система не была бы правильною гигиеною ума.
Эти скептические по адресу однопредметной системы замечания не означают, конечно, отрицания пользы не только для зрелых ученых, но даже и для юношей преимущественного увлечения и занятия известною одною наукою в данное время. Совсем напротив, такое увлечение не только у зрелого ученого, но и у студента свидетельствует о наличности