Зазвонил зуммер, сообщая, что или ко мне, или к обкуренным хиппи в лофте подо мной пришел клиент. Я нажал «Разговор» и включил запись. Нежный женский голос, записанный на кассете, ответил в домофон: «Слушаю Вас»?
Ответил тоже женский голос:
– Я хотела бы видеть мистера Берка, пожалуйста.
Я снова нажал кнопку магнитофона, и мой верный секретарь спросил:
– У вас назначена встреча?
– Нет, но это очень важно. Я могу подождать.
Я на секунду задумался, обдумывая состояние моих финансов, и выбрал вариант ответа из двух оставшихся.
– Очень хорошо. Пожалуйста, поднимайтесь, господин Берк встретится с вами через минуту.
– Спасибо, – ответила женщина.
Нажав на кнопку, которая открывала дверь внизу и одновременно отправляла лифт на первый этаж, я прошел через заднюю дверь на пожарную лестницу и влез через окно в офис. Я дошел до конца здания, где у меня был перископ, установленный так, что я мог видеть всю площадку у лифта. Фиговый перископ, несмотря на прожекторы в коридоре, мало что можно было увидеть, особенно когда шел дождь или просто было темно на улице. Но, по крайней мере, можно было понять, если за дверью моего офиса больше одного человека.. На этот раз все было, как заявлено, и я вернулся в комнату.
Пэнси тихо зарычала. Я поправил фальшивый персидский ковер на стене справа (другой офис находился слева) так, чтобы он выглядел, как межкомнатная дверь, и открыл прямо в тот момент, когда она собиралась постучать еще раз. Я жестом пригласил ее войти и сесть на низкий диван рядом с моим столом, нажал кнопку фальшивого интеркома и сказал:
– Салли, не соединяй меня ни с кем какое-то время, хорошо?
Незаметно нажал другую кнопку и услышал:
– Конечно, мистер Берк, – и, наконец, повернулся к новому клиенту.
Обычно на низком диване люди чувствовали себя неловко, но эту дамочку подобное совершенно не волновало. Я прикинул, что она всего пять футов ростом (может, на дюйм или около того ниже), светлые волосы, высокий лоб, тонкий нос, широко расставленные темные глаза, и крепкого телосложения, вы бы назвали ее дородной, если бы не смотрели на нее ниже талии. Я – нет, поэтому мысленно назвал ее старомодно – дородной. На ней были серые широкие шерстяные брюки, черные ботинки на невысоком каблуке, белая водолазка и один из тех бесформенных женских жакетов. На ней не было ни головного убора, ни украшений, по крайней мере, которые я мог бы видеть. Бледная помада, слишком много подводки на глазах, немного румян, не скрывавших тоненький шрам под правым глазом, который выглядел так, словно кто-то отличным скальпелем вырезал решетку для крестиков-ноликов. Она сидела, скрестив ноги и сложив руки на коленях. На костяшке виднелся еле заметный синеватый след.
Она выглядела мило, но с женщинами