Я остановилась. Вместо злости, которая была бы логична в такой ситуации, или хотя бы огорчения я увидела улыбку. Так обычно смотрят на младенца, который говорит «кукуруза» не выговаривая букву «Р». Меня это немного смутило, а потом только сильнее разозлило.
– Ну вы и мразь, конечно. – сказала я, больше обиженно, чем зло и откинулась на спинку стула в ожидании того, что будет дальше.
– Да, это здесь тоже написано. И мама твоя предупредила, что можешь огрызаться. С этим мы тоже собираемся бороться. Так – она снова уткнулась в бумажки – вижу тебе прописали таблетки. Ты их пьёшь.
Я кивнула.
– Это хорошо. К сожалению, их придётся долго пить, но тебе же на благо. Так-так – её когти противно ударяли по столу один за другим – С тем, что мне предоставила Энгельс (видимо та докторша) я ознакомилась, а с тобой ещё нет. Меня зовут (её имя знать не обязательно) и я буду пытаться решить твою проблему. Скажи, когда это началось.
Я рассказала о том случае в классе, об укушенной девочке и ещё о некоторых вещах. После чего ответила на ряд скучных вопросов и на этом можно эту историю оставить. С двенадцати до пятнадцати лет эта мадам была моим лечащим врачом. Конечно, сейчас, мне немного стыдно за своё поведение, ведь я с ней себя вела, мягко говоря не культурно. Вечные крики, срывы, наверное, за четыре года я ей порядком надоела. Причина, по которой меня перевели к другому психотерапевту была серьёзная, но никак не относилась к той женщине.
В новой школе было три класса в параллели, когда в старой всего два, но я всё равно была в «Б». Мои знания ничуть не уступали одноклассникам, а иногда были на порядок выше. Но «поведение» оставляло желать лучшего. Я ничего не могла сделать, так что возможно из жалости в «В» класс меня не переводили. До поры до времени.
Училась я в этой школе довольно долго и к девятому классу уже успела поднакопить не лучшую репутацию. Друзей у меня не было, учителя смотрели с презрением, не все конечно, но этого было достаточно. Кто-то специально занижал оценку, точнее, это была одна гадкая учительница, Зинаида В. Она уже была старая и, видимо, из-за своих комплексов отыгрывалась на детях. Никто её не любил, смотрели в парту, когда она кого-то ругала. Но если отыгрываться приходилось на мне, они смеялись. Не все, но громко. Когда вспоминаю до сих пор тошнит от этого смеха. А ей только на руку, что в эти моменты её не так сильно ненавидят. Может её это всё же заботило, не знаю, но однажды дело не закончилось на криках.
Я часто кричала, бывало даже бросала что-то на пол. Однажды даже разбила горшок с цветком. Мама платила, а потом давала мне такой урок, что мгновенно начинаешь думать «неужели я не могла тогда поступить по-другому? Зачем было это делать?». Но, потом меня снова выводят из себя, и я снова во что-нибудь ввязываюсь.
Это произошло на очередном уроке географии.