Нападающий только пару мгновений внимательно смотрел на вратаря. Оценив ситуацию, он уже решил, где заколышется сетка через секунду после разрешающего свистка судьи. Он был уверен в себе. Вколотить мяч в ворота противника с четырёхметрового штрафного для игрока сборной страны было простым делом. Лишь изредка немногим вратарям сопутствовала удача.
Трибуны открытого бассейна во Львове притихли. Запасные игроки встали со своих скамеек на бортике. Все смотрели на ворота ТСКФ.
Резкий свисток судьи матча. Взмах нападающего. Андрей выпрыгнул в воде в левый нижний, и мяч, посланный Борткевичем, прилип к его ладони. Игроки и тренер ТСКФ, вскочив со своих мест, с восторгом приветствовали своего вратаря. Время игры вышло. Шутка ли? Они обыграли грозную команду ККФ. Завоевали третье место на Первенстве Вооружённых Сил СССР 1967 года, пропустив вперёд ЦВСК ВМФ и ГСВГ. Для балтийской команды это большое достижение. А матросы будут поощрены начальством длительными отпусками домой. Что может быть желанней?
После игры ветеран бакинцев подошёл к Андрею, с улыбкой сказал:
– Молодец. Всю игру здорово отстоял. И пенальти от меня прихватил. Молодец. А я вспомнил. Вырос ты. Не зря мы тебя в Лужниках Чачаве нахваливали перед Универсиадой в Бразилии. Ты тогда в шестьдесят третьем ещё мальчишкой был, а на тренировках стоял хорошо. А почему играешь не за МГУ?
– Так сложилось, Зенон. Загулял рановато. Проблемы дисциплинарные с тренерами начались. И учиться не стремился. Отчислили из МГУ, – Андрей кисло причмокнул уголками губ: – Хорошо, ЦВСК пропасть не дал. Послужу, а там видно будет.
– Случается, к сожалению. Значит, наставника хорошего рядом не было. Большие успехи в молодости часто расслабляют. Опасный возраст, если талантливый. Спотыкаются ребята. Держись. Внимательно компанию выбирай и не бухай. Всё ещё впереди.
– Спасибо, Зенон, за добрые слова. То время перед Универсиадой я не забуду. Шестнадцать лет тогда мне было. Только допустили тренироваться с мастерами МГУ. Счастливое было время.
Они пожали друг другу руки. Ветеран, игрок сборной, и молодой вратарь Балтийского флота.
Билет № 16
В 1965 году новый большой дом из жёлтого кирпича с полукруглыми балконами очень преображал и украшал Смоленскую улицу в Москве. Называли его «Машенька», так как внизу располагался модный большой магазин-ателье «Машенька». Такой же красавец дом-близнец достраивался напротив, через Смоленскую улицу.
Из окна Андрея на девятом этаже «Машеньки» открывался вид на проснувшуюся Москву: налево – Садовое кольцо и во всём величии высотное здание МИД, от знаменитого Смоленского гастронома начинался Арбат. Ничто не мешало видеть вдалеке по центру Ленинские горы и как корону над ними – мечту многих школьников, дворец МГУ. Внизу справа по Москве-реке проплывали белые речные трамвайчики и баржи, дальше красовалось здание Киевского вокзала. Бородинский мост соединял Смоленскую улицу с Дорогомиловкой, а потом и с Кутузовским проспектом, уходящим на запад.
Летний моросящий дождь портил настроение с утра. Серые тяжёлые облака висели над Москвой. Сегодня красивый пейзаж, открывающийся из окна дома на Смоленской улице, Андрея не радовал. Выходить на улицу не хотелось, но какая-то неведомая сила, оторвав от окна, заставляла одеваться.
Завтра у абитуриентов второго потока, поступающих в МГУ на географический факультет, экзамен по устной математике. Очередь Андрея во втором потоке, а сегодня сдавал первый поток. Было интересно, как это всё происходит. И он решил съездить на разведку. Оделся быстро.
В зеркале на Андрея смотрел симпатичный парнишка восемнадцати лет, загорелый блондин с красивыми голубыми глазами, среднего роста и крепкого телосложения. На нём были американские джинсы Lee, итальянский красный с синим полосатый батник, шикарные бежевые итальянские туфли на тонкой каучуковой подошве и, на случай дождя, последний писк моды – серый нейлоновый лёгенький плащ-болонья, тоже итальянский. Всё новенькое, недавно привезённое из-за границы. Даже в Москве редко кто одевался так модно. Импортные фирменные вещи продавались в магазинах мало и редко. Да и то это была продукция стран соцлагеря. Но вещи Андрея были классом выше. Всё было итальянское, французское, немецкое, американское.
Не то чтобы он фарцевал. Он просто давал деньги вперёд в долг знакомым иностранным студентам МГУ, когда те в этом нуждались, а они привозили заказанные Андреем шмотки, возвращаясь с каникул из своих европейских стран.
Когда Андрей учился в пятом классе, МГУ на Ленинских горах стал для него родным домом. А когда стал постарше, знакомства со студентами происходили сами по себе на многочисленных вечерах и т. д. Он заказывал дорогую модную одежду только для себя, а не на продажу. Фарцовку он считал делом недостойным. Скорей всего, потому что не нуждался в больших деньгах. Идеалы