– Ты это чего? – испугал её встревоженный голос Реда.
– Ничего – даже не думая о смущении, широко улыбнувшись ответила она.
Раина Реда, конечно повергла в шок юная графиня. Выглядевшая обездоленной и ущербной, она противоречиво, покоряла лицо простодушной улыбке.
– Ты сидишь под стойкой, на полу, хотя здесь масса стульев – растеряно вторил мужчина – с бутылкой рома в руках! Это как?
– Пошло оно все к черту! – продолжала светиться она – рядом со мной такой замечательный парень!
– Любишь нарушать запреты?
– Мне уже всё равно, садись – она поднесла горлышко к губам, как можно наигранее. Она прослезилась, закашлялась, насильно всучив пузатую бутыль Реду.
Он сдвинув брови, погрузился в раздумья. Блуждающим взглядом всматривался в предмет предлагаемый графиней. Затем, глубоко вздохнув, махнул рукой, и расплываясь в блаженстве, нарушил предписание,
– Что в сундуке? – поинтересовалась Аделия – мне самой, до безумия хочется знать его содержимое!
– Он пуст – прищуривая глаза отозвался Ред.
– Как? – вспыхнула графиня – неужто?
Мужчина молчал, мускулы его загорелого лица вздрогнули. Он нервно постукивал каблуком о каменный пол, иногда, нога съезжала, и крайне противно и неприятно скрипела, от песка, что приставал к подошве.
– А что там вообще должно было быть? – графиня, растягивала слова, путалась. Её зрачки расширились, покоряясь закрывающимся векам – зачем я это сделала? Раин! – вскрикнула она, толкая его плечом – не молчи! Скажи хоть слово!
Но он недвижимо сидел, стискивая зубы, и глядя впереди себя. Его лицо покорилось краске, затем побледнело. Красные пятна проступили явью, это был след клокотавшей в душе злости, грубого томления. Он силился, он боролся с собой. Он понимал, что алкоголь играет с ним злую шутку. Огненный напиток превращал его, в обкраденное чувствами существо, и он это понимал. Сколько жестокого сотворили его руки, сколько вреда, гибели, ущерба они нанесли.
– Раин – не унималась графиня, вцепившись пальцами в его воротник – не игнорируй меня, ты обиделся? Но на что?
– Нет – озлобленно ответил он, и грубо повалил Аделию на пол – ты глупая, избалованная девчонка – не следовало, меня угощать этой дрянью!
Девушка чувствовало тяжесть его