– Как думаешь, как скоро она станет не опасна для общества? – спросила Фара, сочувствующе глядя на заключённую. Та, повиснув на проводах, будто уснула.
– Сложно сказать, – Фред перевёл взгляд на зеркало, где виднелись лесистые холмы и придорожная таверна с яркой вывеской над входом. Вокруг паслись лошади, в тени дремал пастух с курительной трубкой, торчащей из кармана потрёпанных брюк. – Кажется, это один из спокойных миров её сознания.
Фара заинтересованно уставилась в зеркало, но ничего не почувствовала. Никаких положительных эмоций от природы тех мест. Бесконечная пустота, да и только.
И, словно в подтверждение её ощущений, голубое небо медленно затянулось иссиня-чёрными тучами, а заключённая номер двенадцать пронзительно закричала вновь, натянув все проводки до критического состояния.
Фара, вскочив с кресла, выскользнула за дверь, чтобы позвать целителя.
***
Целитель Алвин был единственным существом, которое приближалось и – да упасут ду́хи! – притрагивалось к заключённой номер двенадцать.
Фара с ужасом наблюдала, как тот входит в стеклянный короб, касается бледными пальцами сначала щеки, потом подбородка девушки, невесомо цепляя её кожу аккуратными длинными ногтями, отходит всего на полшага и начинает что-то шептать на своём родном – эльфийском – языке. Эверетт как-то поведал ей, что это достаточно распространённая молитва у эльфов, обязующая снять физическую и душевную боль.
Через толщу стекла Фара разглядела крошечные шарики света, блистающие в лучах эльфийской магии. Ей казалось, что они что-то напевали. Очень тихо, едва уловимо. Эта колыбельная успокаивала и нагоняла дремоту.
Лесные духи.
Фара никогда не понимала эльфов, но молитва действовала – заключённая успокоилась и даже сумела открыть глаза как обычный человек, а не обезумевшая тварь. Духи испарились, а Алвин умолк.
Фред лишь удовлетворённо хмыкнул, шелестя картами за спиной.
– Больше приступы её не побеспокоят, – покинув камеру, произнёс Алвин. – Не сегодня.
Фред кивнул и, уловив момент, уселся в уютное креслице, предвкушая новое увлекательное зрелище одного из миров в сознании заключённой номер двенадцать.
Фара опасливо перевела взгляд в зеркало и ужаснулась – горело высокое здание, в панике выбегали люди, взрывались окна, а через секунду появилась и сама заключённая – решительная, воинственная, совсем не такая, какую Фара видела в камере сейчас, в этом, реальном, мире.
С первыми рассветными лучами, когда Фред придремал в кресле, а Фара, скрючившись на стуле, вполглаза наблюдала за происходящими чудесами очередного из миров сознания заключённой номер двенадцать,