Я огляделась – обычные мужчины стояли под руку с полуголыми подругами, на чьи наряды и уродливые лица без слёз взглянуть было невозможно. Но ухажёры смотрели и даже делали им комплименты.
– Пробираемся, – буркнул Ульберт и двинулся к тронам, внизу которых виднелась площадка со скамейками, на которых сидели претендентки на руки короля и принца. Они громко хохотали беззубыми и клыкастыми ртами.
– Бабы-Ёжки, – пробурчала Ирина.
– Ваши места, – кивнул на стоящие поодаль табуретки проводник. – Присаживайтесь и закрывайтесь газовыми вуалями. До поры-до времени вас не должны видеть.
А сам встал рядом со мной.
С замиранием сердца мы примостились на скользкую поверхность мраморных сидений и закрыли глаза.
И тут раздались первые аккорды незнакомого бравурного марша, зрители зааплодировали, послышались крики, то приветствовали монарха и его сына подчинённые.
И тогда мы сквозь мутные вуали уставились на троны. На них в коронах, обсыпанных бриллиантами, сидели два симпатичных мужика и они кого-то напоминали. Кого? За монархами высилась худая, некрасивая, но без признаков уродств, дама в белом атласном платье, расшитом жемчужными розами. Её словно вырезанные мясным ножом черты лица вселяли вселенский страх.
– Королева-мать Аглая Великолепная, – доложил мне на ухо Ульберт.
– Справа её сын Алилей Талантливый второй, слева, внук Виларус Прекрасный.
– И чем он талантливый? – прошептала я, думая о том, что меня тоже зовут Прекрасной.
Молодой человек с резкими чертами лица и копной шатенистых волос явно скучал.
– Пишет музыку, стихи, рассказы, повести, романы….
– Значит, книги? – оживилась Ирина. – Я тоже прозу пишу. Даже на одном ведущем сайте выкладываю. Хорошо читают, отклики восторженные пишут. А на другом стихи выставляю, которые в песни превращаются… Много моих песен по интернету бродит.
И вновь зазвучал бравурный марш, претендентки повскакали с мест, и я, не удержавшись, прыснула со смеху. Их аляпистые платья поражали дикостью, так как полностью открывали груди и животы, проткнутые затейливыми металлическими побрякушками типа болтающихся клоунов и мартышек. На грудях красовались красные татуировки, изображающие любовников из камасутры.
– Танцуем! – оглушительно рявкнул будто взявшийся из воздуха концертмейстер. – Кавалеры, на выход!
С полсотни мужчин предстали перед дамами и, поклонившись, предложили им руки, за которые вцепились представительницы слабого пола, а потом пары запрыгали, подражая козочкам на лугу.
Король сощурился, улыбнулся, подкрутил усы, и тут я его узнала, а потому чуть не грохнулась в обморок.
– Мне кажется, – услышала я сзади дрожащий голос Ларисы, – мне кажется, что это он!
– Кто… он? – не поняла Ирка.
– Иоооооо…, – начала я и отвернулась, чтобы вытереть глаза