– У сербов такие же обычаи, в давние времена нас называли Серебряной Русью, а речи их я обучусь, экая невидаль, будь спокоен!
Луткерий услышав русскую речь, рассмеялся, затем сказал:
– Я в тебе не сомневаюсь!
Затем обратился к Вутку:
– А ты что молчишь?
– Что мне говорить, когда я бродил по Руси с монахами, мне было хорошо, люд простой, щедрый, с ними легко, у меня на душе нет никого сомнения! – ответил просто Вутк.
– У тебя, Вутк, есть умный надёжный Драган, вместе вам сподручней будет, вместе вы сладите с замыслом!
Смерть Полиевкта
Утром, как рассвело, к патриарху один за другим прибыло несколько гонцов со срочными посланиями. Первым Полиевкт принял гонца из дворца Буколеона.
– Ну, давай, что тянешь? – протянув трясущуюся руку, раздражённо сказал патриарх.
– Послания нет, мне велено передать словами.
– Говори!
– Императрица передала, что она внезапно овдовела!
– Слава Богу! Всё исполнилось, как я задумывал, всё, ступай, передай императрице, а впрочем, ничего не передавай, пусть ждёт у себя в покоях.
Вторым зашел Демос, старший из отряда, посланного вслед Василию.
– У тебя что? – спросил Полиевкт.
– Мы опоздали, ваше святейшество, мы шли по следу Василия, но потеряли его, затем нашли, мы не думали, что ему вздумается ночевать в лесу, у костра.
– Говори же! – перебил его патриарх.
– Василия на поляне не оказалось, остальные мертвы, наверно Василий сбежал к недругам нашим, его коня тоже нет!
– А-а, бестолковый, зачем я тебя только держу, Василия, скорее всего уже нет в живых! Ух, Савва, попадись ты в мои руки! Однако радует то, что я в этот раз перехитрил их всех. То ли ещё будет, я этих улумов в навоз превращу, шесть лет они у меня, как кость в горле, но теперь я отыграюсь на них!
Последним зашёл этериот, посланный Цимисхием, поклонившись, сообщил:
– Иоанн Цимисхий просит тебя прибыть на утреннюю молитву в храм Софии, он беспокоится, как бы в Константинополе не поднялся мятеж, Фока младший подбивает людей на бунт.
– Ступай, передай Цимисхию, я буду вовремя!
Отпустив всех, патриарх стал собираться на молитву в Софию.
Полиевкт опаздывал на службу, это было впервые за много лет, старость давала о себе знать.
Его золочёная повозка подкатила к парадному входу, патриарх медленно, опираясь на плечо подбежавшего инока, сошёл с биги, и стал у входа в храм. Народ взревел, отовсюду неслись крики:
– Благослови, отче! Благослови!
В сторонке, окружённый этериотами, стоял Иоанн Цимисхий, одетый легко не по времени