– Хорошо, – с заминкой ответил информатик. – Но будь осторожен.
Мужчина кивнул и поспешно удалился. Мы проследили за его фигурой, а затем тенью, пока она окончательно не скрылась за поворотом.
– Почему лампочки все еще горят? – обратилась я к Василию.
– Я не знаю, – задумчиво ответил он, поднимая глаза на два тусклых источника света. – По идее, они должны были давно вырубиться, как и весь свет в городе.
– Вот именно, – кивнула я.
– Вы чего, молодежь. Школа же стоит на фундаменте старого бункера, – вдруг раздался голос Дороги.
Мы с Колосовским тут же повернули головы к ней.
– Раньше тут было все, что нужно для того, чтобы выжить. Школу построили здесь в начале девяностых – именно тогда бункер потерял смысл в глазах верхушек. Отсюда и горящие лампочки, – пожала плечами учительница.
– Автономный электрогенератор… – протянул информатик, потрясенно смотря на Дорогу.
Я ушам своим не верила. Почему об этом не было написано в истории школы? И почему Дорога так хорошо об этом знает, если даже Василий слышит это в первый раз?
И в этот самый момент лампочки, как по команде, отчаянно замигали и затем погасли – кажется, автономный электрогенератор приказал долго жить.
Мы оказались в кромешной темноте.
– Приплыли.
Глаза упрямо отказывались привыкать к новой обстановке, а все остальные уже начали впадать в панику. Кто-то вскрикнул, началось беспокойное шевеление в другом конце подвала, в конце концов перерастающее во что-то большее. Этот шум, смешавший в себе крики, возню, плач и бог знает еще что, болью пульсировал в ушах и голове. Я почувствовала, что моя черепная коробка сейчас просто взорвется.
– Прекратите! – завизжал кто-то. – Захлопнитесь! Хватит!..
Все, испугавшись еще больше, замолчали.
– Пожалуйста, замолчите! – кричал голос отчаянно; казалось, еще немного, и он сорвется.
– Успокойся, – отчетливо раздался голос Василия где-то совсем рядом.
Подвал прорезал луч света, и я увидела, как информатик склонился над скрючившейся на полу и кричащей Никой, обеспокоенно светя ей в лицо фонариком, висевшим на брелоке на его ключах.
Девочка словно не слышала его, и продолжала выть, но крик ее постепенно успокаивался. Через несколько секунд она открыла заплаканные глаза и тут же сощурилась от яркого света.
– Извините, – потрясенно пробормотала она, с трудом принимая сидячее положение.
– Все уже хорошо, – перед ней присела Маша, обнимая и помогая встать. – Пойдем, сядем на лавку.
Они осторожно отошли. Все остальные молчали.
– Что случилось? – из ниоткуда появился Березов. С закатанными рукавами рубашки, так же закатанными широкими штанами, весь в пыли и снова идущей из губы кровью он все так же не вязался с образом того, кто