Роман Лорьевич подвинул мундштуком один из кусочков сахара, затем снова набрал в ладонь порцию рафинада и начал выкладывать из нее другую линию, от одинокого сдвинутого кубика.
– Одно-единственное событие может привести к тому, что он превратится, скажем, в Джека Потрошителя. И никогда не узнает, что при другом раскладе он мог стать волонтером, спасителем, доброй души человеком. – Он замахал кистью руки, разбрасывая по столу ровный ряд кубиков. Затем подобрал один из них и поднес к носу. – И, уж тем более, для нашего индивидуума так и останется секретом, почему так случилось. Он и окружающие спишут всё на трудное детство, отца-деспота, неудачный сексуальный дебют, замученную когда-то кошку на его глазах. Но в действительности программу сбило вот это неприметное событие.
– И… какое событие? – поинтересовалась Анфиса после долгой паузы, внимательно глядя на сахарный кусочек, зажатый между двумя пальцами Разумовского.
– Он просто подвернул ногу, когда спускался по лестнице. Левую ногу. Или, скажем, за стенкой заплакал среди ночи младенец. Может, некто, с кем нашего героя позже сведет на мгновение жизнь, подберет с земли чье-то кольцо и оставит себе. А вдруг он полюбит вполне конкретную даму? Катализатором может стать даже самое незначительное, на первый взгляд, событие. Мы его просто вставляем подобно детали от пазла и получаем нужную картину. Конечно, сам субъект будет до конца жизни уверен, что стал волонтером только благодаря своему другу-наставнику или пошел по кривой дорожке по вине родительской жестокости.
– Выходит, у каждого из нас есть великое множество совершенно разных исходов?
Анфиса немигающим взглядом смотрела на рассыпанный рафинад. Ей вдруг показалось, что эти кубики, брошенные на стол именно таким образом, сейчас запустили некую цепь событий и в ее собственной жизни. Роман Лорич был явно доволен тем, что своей презентацией произвел на девушку впечатление. Он прикусил мундштук курительной трубки.
– А какая задача у «Фортуны»? Сделать его убийцей или послом доброй воли? – спросила Анфиса, посмотрев ему в глаза.
– Определенно послом доброй воли. Таков наш профиль. Хотя… давным-давно, в 1962 году, мы были вынуждены допустить расстрел мирной демонстрации14, потому как в противном случае один из тех погибших стал бы причиной более глобальной трагедии. Видимо, простая арифметика вышестоящему начальству показала: триста восемнадцать спасенных жизней – это больше, чем двадцать шесть. К тому же среди очевидцев того ужаса и счастливчиков, избежавших гибели, был один непростой ребенок. Впечатления от увиденного были настолько сильны, что он решил стать военным. Дослужился до генерала, а потом – занял губернаторское кресло15.
«Надо будет посмотреть в интернете, что это за событие», – отметила про себя Анфиса. Спрашивать